— Да я понял, гаденыш, что ты к Дерри. Опять ты пытаешься его достать, но я тебе этого не позволю!
— У нас с Лайтнингом перемирие! Мы договорились о встрече! Меня нельзя убивать! Слышишь, нельзя!
— Да что ты? О чем ты, вообще, говоришь?
— Какая большая лягушка! — восторженно выдала Оля, которая только, что подошла к месту событий и смогла разглядеть, что один из путников не человек. Девушка плотоядно улыбнулась, облизнула губы длинным, раздвоенным языком и, хищно оскалившись, стала медленно приближаться к Адольфу.
— Оля, ты что? — забеспокоился Стикур, вглядываясь в ненормально блестящие глаза рыжей.
— Лягушка… — как зачарованная, повторила Оля. — Большая, вкусная лягушка! Сожрать вкуснятину!
— Нет! — совсем напугался Стикур. — Оля не смей! Фу! Фу, Оля, это нельзя есть! Ты, что совсем свихнулась? Он же, хоть и сволочь последняя, но разумный! Это каннибализм!
Стику в последний момент удалось поймать, кинувшуюся на Адольфа девушку. Оля зарычала, пытаясь вырваться из стальной хватки, а когда это не получилось, вцепилась зубами, герцогу в руку. Молодой человек заорал, но захват не ослабил, а рыжая зашипев, сделала еще один рывок, завершившийся удачей. Она кинулась вперед, вцепляясь руками в горло болотного тролля с нечеловеческой силой. Адольф захрипел, смешно дергая короткими лапками.
— Остановись! — крикнул Стикур, пытаясь оттащить рыжий смерч от задыхающейся жертвы. — Оля, он разумный, вспомни, как тебе было плохо, когда ты убила, человека и представь, каким окажется твое состояние, если вдобавок к убийству, ты его еще и съешь? — предпринял последнюю попытку вразумить девушку Стик. Сказать Оля ничего не сказала, но над словами герцога, все же, задумалась и отступила в сторону.
Адольф, из груди которого вырывался только хрип, упал на колени, ловя ртом воздух. На помощь к нему попытался броситься Ранион, но Дир продемонстрировал ему пульсар, и следящему пришлось остановиться.
— Келл, свяжи, пожалуйста, этих двоих, — устало выдохнул Стикур. С рукава герцога капала кровь. Снег у его ног окрасился багровым. Оля попыталась вырваться, но парень держал крепко, во избежание повторных попыток съедения помощника Сарта. По мнению Стика, даже Адольф не заслуживал подобной участи. Но вслух герцог сказал совсем другое:
— Я бы с удовольствием скормил тебя Ольге, если бы не знал, что это нанесет серьезную психологическую травму ее хрупкой девичьей душе, или убил бы тебя сам, но в этом случае, меня не поймет Дерри, которого я лишу заслуженного удовольствия, так что оставим тебя ему. И пусть делает, что хочет.
— Сразу бы так, — покорно разрешил себя связать Адольф, чем ни мало насторожил герцога. — Только уберите от меня эту вашу местную сумасшедшую каннибалку. Где вы ее только откопали? Она же меня едва не убила!
— Не смей оскорблять девушку, — огрызнулся Стикур, а Ольга медленно приходя в себя, перестала понимать, герцог ее держит или обнимает?
Когда Дерри и Анет уставшие, злые и не выспавшиеся (а точнее, вообще, не спавшие) подъехали к поместью, барона с супругой уже и след простыл. Чета аристократов отчалила, прихватив с собой только самое необходимое. Уезжали явно в спешке, поэтому в доме стоял ужасный беспорядок. По всему первому этажу были хаотично разбросаны книги, посуда, картины, подушки и даже одежда. Мебель свалена, где попало. В центре холла возвышался огромный платяной шкаф, а в длинном коридоре второго этажа уныло стояла широкая супружеская кровать, с обвисшим балдахином. Шторы на окнах висели через одну. Судя по всему, сначала их лихорадочно сдирали, а потом передумали и оставили на своих местах.
Ничего не подозревающие слуги оказались настолько ошарашены сменой хозяина, что с самого утра прятались по углам, передавая из уст в уста сплетни о новом владельце этой земли. Дерри особо их не напрягал, решив отложить на потом все насущные вопросы, связанные с жизнью и бытом запущенного клочка земли, до сегодняшнего утра принадлежащего барону. Об этом своем решении, Лайтнинг громогласно объявил в главном холле дома, уверенный, что его слова услышат все, кто должен услышать, а остальным передадут по «сарафанному радио». Проблемой оказалось выловить по закоулкам двора двух служанок и убедить их убраться в доме. Полные, румяные деревенские девушки с восторгом смотрели на молодого и красивого хозяина, глаза которого еще не успели после дороги принять свой обычный фиолетовый цвет, и наотрез отказывались идти в дом, так как там водится привидение. Дерри потратил много нервов и времени, прежде, чем девушки поверили, что привидение теперь мирное и пугать больше никого не будет.
После утомительного разговора, молодой человек устало присел на холодные перила каменного крыльца и закурил. Зимний день клонился к закату. На горизонте небо уже окрасилось золотисто-оранжевым, а высоко над головой потемнело из ярко-голубого, став почти фиолетовым. Лес вдалеке покрылся мутной дымкой, начавшегося снега, но на территории поместья пока было ясно. Безоблачное небо над головой с мерцающими первыми звездами и огромная полная луна.
Сзади тихо подошла Анет, закутанная до пят в теплый халат, к слову сказать, нагло «подрезанный» в гостинице. Как оправдалась девушка позже, исключительно в качестве моральной компенсации за отвратительный сервис.
Анет безразлично разглядывала лес в дымке и белоснежное поле с едва заметной нитью дороги. Приближающуюся к поместью процессию она заметила издалека.
— Слушай, Дерри, — вглядываясь вдаль, сказала девушка, — А они ведь не одни! Мне кажется с ними…
— Угу, — удовлетворенно отозвался Дерри. В отличие от Анет, он не выглядел удивленным. — Тебе кажется правильно.
Ксари с нехорошей улыбкой наблюдал за приближающейся группой людей и нелюдей, которую возглавляли связанные Адольф и Ранион.
— Эй! — Анет изучила выражение самодовольного Дерриного лица и сделала соответствующие выводы. — Ты это специально подстроил, да?
— Скажем, так, — Лайтнинг ухмыльнулся. — Я подозревал, что они встретятся. Дорога-то к поместью одна. А время встречи я и тем и другим назначил одно и тоже.
— Похоже, в списке твоих личностных качеств, коварство стоит не на последнем месте? — недовольно поинтересовалась девушка.
— Да, я такой! — в голосе ксари сквозило самодовольство, и Анет поняла, что, как раз, это свое качество, он не считает недостатком, а наоборот, гордится им и, соответственно, не стесняется демонстрировать. У девушки было свое мнение, но она решила оставить его при себе. Тем более, что ее внимание привлек еще один момент.
— Слушай Дерри, — начала она. — Я не могу разобрать издалека. Неужели Ольга и Стикур идут за руку или что?
— Не знаю, — ксари внимательно всмотрелся вдаль. — По-моему, так и есть. Хотя… нет, они идут не за руку… но то, что я вижу еще невероятнее и страннее.
— В каком смысле?
— Они связаны рука к руке. Если размышлять логически то, Оля привязана к Стикуру.