– Да от кого угодно! – в отчаянии согласилась я, горестно наблюдая увеличивающееся между нами расстояние.
– А где «пожалуйста, спасите»?
– Пожалуйста! Спасите! – взвыла я белугой, соображая остатками растрясенного мозга, что, если помощь не подоспеет прямо сейчас, потом станет слишком поздно.
– Мгбррыр, отпусти девушку. Она не по «этим» делам, и мы еще не договорили, – распорядился брюнет.
«Тролль» с непроизносимым прозвищем резко остановился, смачно сплюнул на пол и, развернувшись к эльфам, обиженно заметил:
– Че раньше не сказали? – с этими словами небрежно скинув меня с плеча.
При соприкосновении моей многострадальной попы с полом раздался треск. Это не выдержала издевательств узкая юбка из тонкой ткани и порвалась по шву. И как вы думаете, какой именно шов пострадал? Даю намек: это неэротично. Правильно! Задний!
На этой почве и в свете понесенных убытков у меня начался нервный срыв. Если только вспомнить запредельную стоимость лучшего костюма, то уже хочется высказать свое «фе» хоть кому-нибудь! И я поймала себя на мысли, что «фе» рвется наружу и почему-то в очень неприличной форме. Подавив нецензурный порыв, я стянула пиджак, оставшись в блузке, и обвязала вокруг талии. В самом деле, не светить же нижним бельем! Во время вынужденных манипуляций обнаружилась еще одна неприятность: чулки приобрели новый дизайн, разукрасившись жирными «стрелками». И тут влет! Хотелось плакать.
Может, ну его, это воспитание?
Отвергнув такое заманчивое предложение, поступившее из глубины раненой души, я упрямо сжала зубы и уставилась на брюнета. Мысленно сместив его с пьедестала идеального мужчины, я всем своим разнесчастным видом намекала этим… невоспитанным ушастым на необходимость помочь девушке подняться. Брюнет вздохнул и одним рывком поставил меня на ноги. Осмотрев мой непрезентабельный вид с ног до головы, вздохнул еще раз и указал на дверь:
– Прошу… вас!
Вот это правильно!
Не обращая внимания на крайне ядовитое «вас», я вплыла в комнату и огляделась в поисках уединенной э-э-э… кабинки. Странно, но таковой не наблюдалось. Поэтому я была вынуждена обернуться к мужчинам и спросить:
– Простите, а где тут у вас можно носик припудрить?
В ответ мне ткнули в угол пальцем. Проследив за указующим перстом, узрела замызганный сельский угловой умывальник образца тридцатых тире пятидесятых годов, с крошечным зеркальцем. Под умывальником находился тазик, рядом – кувшин.
– Что это? – захлопала я ресницами, недоумевая.
Может, они меня не поняли? Стоит попытаться еще раз?
– Извините, я имела в виду место, где я могу привести себя в порядок.
На меня посмотрели с повышенной подозрительностью и еще раз ткнули пальцем в сторону умывальника. Я вновь обозрела предложенные удобства и повернулась, желая уточнить, но как только открыла рот, то мне сообщили:
– А тролль там. – Указали кивком на дверь. – Позвать?
– Не надо! – поспешно заверила я и потащилась к окну, около которого и располагалась допотопная сантехника.
Никогда не любила зеленый цвет! И вот теперь точно знаю – почему!
Приблизившись к «туалетному» столику, я машинально бросила взгляд за окно и…
На небе находилось два солнца. Два! Они весело и щедро разбрасывали искристые лучи, как будто издеваясь надо мной. Решив, что мне мерещится, я закрыла глаза. Открыла. Два солнца. Закрыла. Открыла. Посмотрела – два. Заслонила правый глаз ладошкой. ДВА! Наплевала на макияж и потерла припухшие веки, наводя резкость. Все равно столько же осталось!
Их два! ДВА, боже мой! И макияж испорчен! Где справедливость, я вас спрашиваю?
– А-а-а! – завопила я, указывая дрожащей рукой на это безобразие.
Ко мне тут же подскочила троица и недоуменно уставилась в окно, явно не понимая причины моего крика, переглядываясь и пожимая плечами.
– Это что?! – выдавила из себя, не переставая пялиться в окно.
Может, все объясняется сотрясением мозга? Оттого элементарно двоится в глазах? Дай бог, чтобы оно так и было! Это не смертельно! Схожу к хорошему невропатологу, окулисту, проконсультируюсь… Томографию сделаю… Еще, говорят, гомеопатия помогает… уринотерапия…
– Это – дневные светила, Тай и Саз, – осторожно информировал меня блондин и отодвинулся подальше. Видимо, на всякий случай.
– Их много? – убитым голосом поинтересовалась я, сраженная наповал мелькнувшей догадкой.
– Два, – ответил шатен и повторил уловку блондина.
– Ага! – повернулась я к ним. – А вы – эльфы?
Получив кивок в знак согласия, уточнила:
– Настоящие?
Эльфы закивали.
– А там тролль?
Кивки.
– Тоже настоящий?
Кивание разноцветными головами и удивленные взгляды.
– А это – палата номер шесть? – начала подбираться я к сути происходящего.
– Это комната номер шесть, – поправил меня брюнет.
– А вы – эльфы? – повторила я свой вопрос, обводя их взглядом.
– Да! – единодушно выдохнули мужчины. – А в комнате под номером семь живет настоящий тролль.
– Ага, – покорно согласилась я и потеряла сознание.
Пришла в себя от похлопывания по щекам и мокрой тряпки на лбу. Разлепив веки, встретилась с внимательным взглядом голубых глаз.
– А…
– Мы – настоящие эльфы, – предотвратил мой назревавший вопрос брюнет.
– Ага, – в который раз согласилась я, употребляя несвойственные мне голые междометия. Затем вполне мирно осведомилась: – С главным врачом поговорить можно?
– Зачем тебе лекарь? – Брюнет присел рядом на кровать и потрогал мой лоб под тряпкой. – От обычных обмороков не умирают.
– Знаю, – отмахнулась я и стянула со своего лица лоскуток материи. Тот оказался на удивление чистым носовым платком.
И на том спасибо! С них сталось бы и тролля реаниматором позвать!
– Я просто хочу попросить, чтобы меня перевели в другую палату, – пустилась я в долгие разъяснения. – Что-то свое, родное… Наполеон, Гитлер там… не из фэнтези…
– Э… – озадачился брюнет, переглядываясь с товарищами по несчастью.
Меня начало знобить. И пока он додумывал, о чем хотел сказать, я села на кровати и попыталась замотаться в убогое покрывало. Попытка успехом не увенчалась по причине тяжелого эльфийского седалища сверху оного. Поразмыслив и решив, что сумасшедшим можно все, я нагло спихнула ногой чужеродное брюнетистое тело с кровати и закуталась. Тело протестующе заорало, получив шпилькой в бок.
Кого волнует чужое горе? Тут своего через край!
– Эй, сопалатники! – бодро воззвала я, осененная новой идеей. – А платное отделение в этом сумасшедшем доме есть?