Не доверяя тому ни на йоту, Антипов, все же был уверен, что Петрицкий информацию воспримет вполне адекватно и поможет, в случае чего, донести ее до руководства. Пусть даже, приписав все лавры первооткрывателя себе.
Когда совещание, ко всеобщему облегчению, закончилось, Антипов подошел к Петрицкому и равнодушно бросил:
– Ну, и как тебе эта болтовня?
– Демогогия, – немедленно согласился Петрицкий. – Одни общие фразы и ничего конкретного. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что… Все и так знают, что все в этой стране через одно место. Будто что-то принципиально изменилось. Хотя кое-что интересное Бугор и выдал, безусловно. Про вспышки на солнце – это ново. Лично я больше никак не могу объяснить эту охоту на доцентов…
– Вот-вот, – кивнул Антипов, – и мне так кажется. У нас изначально неверный подход к проблеме.
– М… Да? – прищурился Петрицкий и с интересом искоса взглянул на Антипова. – Ну-ка, ну-ка… Я вижу, у тебя есть мысли по этому поводу…
– Да, кое что родилось. И я хотел бы обсудить это с тобой…
– Ну, так никаких проблем! Заходи ко мне через… м… через час. У меня в отделе летучка намечается. А потом я своих гавриков разгоню – и жду! Хотя… Зачем у меня? Давай внизу, в тире! Дико хочется стресс снять…
– Договорились. В тире. Мне тоже еще надо будет проконтролировать одно дело. Значит, через час…
Антипов вернулся в кабинет. Связался с Гансом и Джокером. Результатов поиска пока не было. Но можно было не сомневаться – эти с заданием справятся.
Он сел на подоконник, взял в руки кипу исчерченных бумажных листов и принялся разглядывать свои схемы.
А если, все-таки, эти его «особо опасные» беглецы, эти безликие «объекты» все-таки связаны с открытой им глобальной системой ХАОСА? Чутье подсказывало, что это предположение близко к истине. Особенно после последнего совещания – не зря ведь Бугор так обеспокоен их судьбой. Интересно было бы пообщаться с ними. До того, как надо будет выполнить «пожелание» руководства.
Антипов подошел к аппарату кодированной связи.
– Ганс? – тихо произнес он в трубку.
– Да, папа, доехали нормально, – отозвался знакомый голос. Судя по звукам, Ганс шел по оживленной улице.
– Слушай меня, и передай Джокеру: «объектов» взять живьем и не уничтожать, пока я с ними не побеседую. Как понял?
– Все понял, папа, – бодро ответил Ганс. – Как затаримся, сразу позвоню.
– До связи.
– И я тебя обнимаю, дорогой!
Антипов снова ходил по кабинету, выстраивая в голове план действий. То, что он нарушил приказ, могло стоить ему карьеры. Хорошо, если не жизни. Но на другой чаше весов лежали тысячи других жизней. За это стоило, пожалуй рискнуть.
Если подумать, за годы работы в органах безопасности его редко посещали мысли о людях, для защиты которых, по идее, и создаются такие организации. В реальности обычно получается так, что подобный монстр, с практичеки неограниченными возможностями в сфере контроля за населением и самим государством, постепенно становится самодостаточным организмом, которого интересует преимущественно проблемы собственного выживания и развития.
Антипов вспоминал, как, влившись в структуру этой машины, он быстро превратился в деталь, хорошо выполняющую возложенную на нее функцию. И не более. О пользе своей работы он мог только догадываться. Сколько пользы обществу принесли многочисленные спецоперации, тайные устранения людей, которых он и знать-то не знал, сказать было трудно. Иногда даже закрадывались крайне неприятные подозрения о бессмысленности его деятельности. Обычно эти мысли удавалось отгонять.
Но сейчас… Сейчас намечалось настоящее! Действительно важное, и как нельзя, более соответствующее задачам его ведомства…
Впрочем, оставив лирику, Антипов принялся упорядычивать свои схемы, с тем, чтобы яснее донести до собеседника суть своих предположений.
Наконец, он проверил, на месте ли дискета и записи и вышел в коридор.
Теперь в его сознании созрело четкое решение. Он обсудит свои выводы с Петрицким, а если тот не поймет его или струсит – сам пойдет к руководству. Вряд ли еще когда мелькнет в этой жизни шанс так проявить себя. И, чем черт не шутит, может и сделать заодно несколько шагов по служебной лестнице.
Неясно пока, правда, в каком направлении – вверх или вниз…
Сейчас же ноги несли его именно вниз – в служебный тир. Обычно сдесь сдавали сомнительной необходимости нормативы по стрельбе кабинетные работники. Но некоторые приходили сюда просто пострелять. Для удовольствия.
Вот, Петрицкий, к примеру, это любил. Он вообще любил все яркое и громкое. Странную же работу он себе выбрал с такими пристрастиями. Шел бы, к примеру, в оперативники – там вдоволь и пострелять, и покричать, и подраться…
Сам Антипов стрелял хорошо. И ему приходилось стрелять в людей. При этом он ни разу не потратил патрона понапрасну. А вот удовольствия от стрельбы он не получал никакого. Да и то вопрос: должен получать удовольствие плотник, колотя молотком по доскам?..
Тем не менее, следовало соблюсти определеннй ритуал. Антипов помахал рукой Петрицкому и надел наушники. Закрылась бронированная дверь, мишени уехали на лебедке вглубь длинного коридора.
Антипов предпочитал «стечкин». Была в этом пистолете какая-то певобытная эстетика – излишняя для близкого боя мощь, чрезмерные размеры… Хотя на знаменитый его автоматический режим Антипов предпочитал не переходить…
Отстрелявшись, он положил отдельно пистолет и магазин на железный стол и снял наушники. Его место занял подошедший незнакомый молодой сотрудник, что тут же принялся снаряжать магазин заново.
Приехали мишени. Петрицкий недовольно покачал головой, изучая свои результаты, и лишь мельком взглянул на Антиповскую мишень. Там было все в порядке. На месте сердца условного человеческого торса было бумажное месиво.
– Мдэ… – пробубнил Петрицкий. – Одно утешает: вряд ли мне когда-нибудь понадобится умение стрелять…
– Разве что застрелиться. Тут уж точно не промажешь, – пошутил Антипов.
Петрицкий рассмеялся жестким жестяным смехом.
– Ну, и шутки у тебя, боцман, – сказал он, и, покачав головой, хмыкнул. – Выкладывай, что за великие идеи созрели в твоем пыльном кабинетишке?…
Антипов на секунду задумался. И решительно заговорил:
– Слушай, после твоего рассказа про этих убитых преподавателей, я серьезно задумался. И, знаешь – пришел к крайне интересным выводам. В это трудно поверить, но статистика и расчеты все подтверждают! Вот послушай…
В это время за спиной раздался мужской голос:
– Прошу прощения. Э-э… Разрешите один вопрос!
Антипов удивился странному обращению и обернулся.