И сжалился над несчастными Великий Алекс-с. Взял он собственную надежду и разделил между страждущими. И надежда та пустила корни в иссушенных умах. И зародились в них семена будущих душ…
Сам же Алекс-с остался наедине с самим собой – и теперь уже безо всякой надежды. Ведь ее всю до последней капли отдал он бездушным…
…Стас покачал головой. В усилиях пилигримов смысла ощущалось не больше, чем в ожидании от жмыха смеха над самым скабрезным анекдотом. Впрочем, как говорится, чем бы дитя ни тешилось… Вон, Батхед на цыпочках крадется, чтобы не заметили его эти проповедники.
…– Тэк… – сказал Копатель. – Ну, вот, собственно, база по пациентам… База по бывшим постояльцам… С чего начнем? Впрочем, начнем со всего и сразу. Давайте имя. Включу поиск – и баста. Не вручную же искать.
– Ну, ищите, как знаете, – сказал Стас. – Имя – Ганс.
– И все?
– И все.
– Запускаю… Упс. Так быстро? Вот это машина. Хм… Вы знаете – ни одного Ганса здесь нет… Попробуем по-другому. И так тоже нулевой результат…
– Видимо, бесполезно, – пессимистически заметил Батхед.
– Но он должен быть! – воскликнул Стас. – Ведь только через его мир идет дорога туда, вниз…
Копатель вздрогнул и странно посмотрел на Стаса.
– В смысле, вы хотите посетить его мир? Мир Ганса? – спросил он хрипловато.
– Ну да, – дернул плечом Стас. – Для этого мы и здесь. Кто же знал, что такого человека тут не окажется…
Копатель хмыкнул и вылез из-за монитора компьютера. Сел на столешницу и принялся весело рассматривать то Стаса, то психолога.
– Что такое? – нахмурился Стас.
– Человека, говорите? – сказал Копатель, подняв глаза к потолку. – А кто вам сказал, что этот самый Ганс – человек?
Стас чувствовал себя полным идиотом. Он смотрел на воду и пытался логически обосновать возможность сказанного Копателем.
Вселенная – в сознании дельфина?!
Как это возможно, что одним из звеньев Великих Песочных Часов, которые представлялись исключительно особенностью человеческого сознания, оказалось животное?
Как это может принять человек – венец природы, созданный по образу и подобию… Как?!
«А почему бы и нет, – пожал тогда плечами Копатель. – Просто допустите, что существование Вселенной, населенной разумными существами, обусловлено, видимо, не уровнем так называемого интеллекта, а наличием или отсутствием души. Настоящей души, а не имитации.
Ведь вам известно, что даже в нашем с вами мире живут миллионы людей, во внутреннюю вселенную которых невозможно «нырнуть». Просто потому, что нет у них никакого внутреннего мира. То есть и души никакой нет. Есть ведь такие люди-пустышки. А иная собака, напротив, ведет себя куда человечнее, чем рядовой хомо сапиенс… И почему бы не допустить, что как раз у этой собаки есть душа?..»
Стас не стал спорить с Копателем. Он просто сидел на бортике бассейна и смотрел на высунувшуюся из воды зубастую пасть с улыбкой до ушей (которых нет) и думал. Все-таки люди все до единого страдают отвратительной ксенофобией.
Кроме разве что этих пилигримов, что подозрительно переговариваются, исподтишка указывая друг другу на Ганса. Уж не задумали ли они и дельфина обратить в свою веру? В конце концов почему бы и нет? Любая вера хороша, если не призывает к священным войнам против иноверцев…
Но вот ему почему-то страшновато отправляться в мир этого симпатичного морского млекопитающего. Действительно странно. Ведь не побоялся же он залезть сюда – во внутренний мир безумного ученого. Залезть, не будучи уверенным, что когда-либо вернется домой, в собственное тело, оставленное в опасной ситуации с непредсказуемой развязкой…
– Держи рыбку, Ганс, – весело крикнул Батхед и кинул размороженную кефаль по пологой траектории.
Дельфин сделал в воде «бочку», легко рванул с места и ловко поймал на лету рыбину.
– Красота! – восторженно протянул психолог.
– И не говори… – ответил Стас, разглядывая тлеющие останки «Катрин». Главное, чтобы не приперлись сейчас сюда наши друзья-каторжники.
– Ну, Копатель вроде обещал проследить за этим. Он ведь нашел этот… Биопеленгатор…
– Это, конечно, хорошо, – сказал Стас, – но вот где болтается Никита с Челноком?
– Странный он какой-то в последнее время, – прищурился Батхед. – Чувствую я, что-то у него на уме нечисто…
– Да что ты несешь, дружище? – удивленно произнес Стас. – Нечисто? У Никиты? Да я ему доверяю больше, чем себе!
– А я не доверяю этому миру, – ответил Батхед. – Другой мир – другая психология. С одной стороны, интересно, с другой – нестабильно… Все-таки я бы посоветовал присмотреться к нему. Может, на него так действует чужое тело? Этот вопрос совсем не изучен…
– Все может быть, – не стал спорить Стас. – Только нам предстоит изучать совсем другой вопрос.
– Вопрос ясен, – кивнул Батхед. – Мир спасти. Ага. Чего проще…
Раздались звуки быстро приближающихся шагов. Это оказался Копатель. И выглядел он весьма озабоченным.
– Все, коллеги, – сказал он, – пора сматывать удочки. Приборчик засек движение на нашем уровне. Идут сюда. Причем изрядной толпой…
– Ну, пора так пора, – решительно сказал Стас. – Где Никита?
Копатель деликатно откашлялся и сказал куда-то в сторону:
– А Никита не придет. Он сказал, что будет позже…
– Что?! – Стас вскочил. – Как это позже?
– Да вы не беспокойтесь, – отмахнулся Копатель. – Никуда он не денется. У него ведь есть Челнок. И еще один я нашел в клинике, у Доктора в сейфе. Этот мир на удивление богат такими артефактами…
– Погодите… – тряхнул головой Стас. – Вы мне зубы не заговаривайте! Как мы можем бросить Никиту здесь? Кто может гарантировать, что мы вернемся?
– Я тоже в общем-то против. Только он поставил меня перед фактом. И теперь перед этим фактом я ставлю вас. Кстати, я уже всех вас промаркировал.
Копатель продемонстрировал знакомый кристалл Челнока.
Вдалеке послышались голоса. Много голосов на фоне гулкого шума.
– Ну вот, дождались, – пробормотал Батхед.
Пилигримы прекратили свое тайное совещание, встали и вытянулись, как суслики, осматривающие местность. После чего дружно бросились к остальным.
– Нет, – решительно произнес Стас. – Исключено! Мы никуда не отправимся, пока не найдем Никиту. Я не могу его здесь бросить. В конце концов я за него отвечаю… Вы можете отправляться. А я остаюсь…
Копатель удивленно посмотрел на Стаса, пожал плечами и произнес:
– Ну да, ну да… Только кто будет вас спрашивать?..
И коснулся подушечкой пальца холодной твердой грани.