Такси брякнулось на площади перед большим плоским зданием. Илья повертел в руках кредитную пирамидку, не зная, что с ней делать.
– Двадцать семь, – сказал таксист.
– Что двадцать семь? – не понял Илья.
– Проезд стоит двадцать семь, – пояснил таксист. – Ладно, брат, для тебя – двадцать пять.
– И куда это?… – Илья беспомощно показал таксисту пирамидку.
– А… – понял таксист. – Да никуда. Скажи просто: «По рукам».
– И все?
– И все. Двадцать пять.
– По рукам!
– Видишь, как просто? И денежки с твоего счета на мой раз – и перескочили. Очень удобно, да? Хотя…
Таксист поднял к небу глаза, глубоко и грустно вздохнул:
– Но как мне здесь не хватает обыкновенной «налички»! Если бы ты знал! Просто для души – чтобы можно было взять в руки, пошуршать ими, положить в карман… Э-эх…
Илья стоял перед большим зданием, как казалось издали – из стекла и бетона. Вблизи оно оказалось куда менее привлекательным, так как выглядело довольно запущенным. Однако венчали его большие объемные буквы, гордо гласившие:
ПАРОМНАЯ КОМПАНИЯ
СЕСТЕР СМИТ
Судя по обилию народа, толпившегося перед зданием, сестры свое дело знали. Люди входили и выходили из больших крутящихся дверей, с трудом проталкивая в них объемный багаж. Площадь перед зданием, надо полагать, вокзала, была превращена в бойкий рынок, торгующий самыми разнообразными товарами, назначение многих из которых Илья просто не знал. В тех внеземных мирах, в которых ему уже довелось побывать, он еще ни разу не видел такого обилия грузов, перетаскиваемых вручную. Видимо, и впрямь вариаторы здесь были не в ходу.
Илья окинул быстрым взглядом фасад здания и обнаружил то, что искал: ряд окошек с надписью «касса» под огромным расписанием, полным совершенно незнакомых названий. Подойдя к одному из окошек, Илья заглянул в него и улыбнулся пожилой кассирше:
– Мне нужно добраться до Каменных ворот. Точнее – до Дырявого камня…
– Молодой человек, – строго сказала кассирша, – вы в своем уме? Как, по-вашему, паром попадет на ТУ сторону?
– Ну, не знаю… – растерялся Илья. – Паромы вроде для того и существуют, чтобы перебираться на другую сторону…
– Вы, наверное, недавно в Пустоте? – догадалась кассирша. – Понятно. Так вот, не знаю, что вам понадобилось на ТОЙ стороне, но у НАШЕЙ стороны с ними война…
– Замечательно, – произнес Илья. – И что мне делать?
– Лучше поосторожнее быть с такими вопросами, – посоветовала кассирша. – Могу дать билет до Лагеря. Там разберетесь.
– Давайте, – покорно согласился Илья.
– Двести восемьдесят, – сказала кассирша.
– Э-э-э… По рукам. Правильно я сказал?
Илья взял маленькую картонку билета и направился к дверям под подозрительным взглядом кассирши.
Не сразу удалось сориентироваться в местном времени. Илья так и не понял, день был на дворе или ночь – вокруг по-прежнему царил полумрак, разгоняемый лишь звездами и искусственным освещением. Наконец он заметил неизменный атрибут любого вокзала – большие вокзальные часы. Здесь они вполне соответствовали его представлениям об оных, так как представляли собой огромный циферблат, водруженный на стену под самой крышей, с острыми металлическими стрелками и римскими цифрами. Судя по этим часам, времени до отправления парома оставалось еще предостаточно, и Илья решил осмотреть окрестности.
Впрочем, окрестностей как таковых вокруг не наблюдалось. Местный колорит был представлен одним только рынком, который, однако, ничем не отличался от аналогичных барахолок, какие приходилось посещать Илье по скудости личного бюджета.
Побродив между рядами, Илья наткнулся на самый настоящий газетный лоток. Это обстоятельство его сильно обрадовало: он получал шанс хоть как-то разобраться в местных новостях и обстановке, с тем, чтобы не выглядеть в глазах окружающих ослом и не подвергать свою жизнь опасности вследствие неправильно построенной фразы. Однако порывшись в газетах и журналах, Илья не без удивления наткнулся на знакомые названия: «Огонек», «Российская газета», «Спид-Инфо», «Таймс», «Правда»… Причем номера были довольно потрепанные, а некоторые выпуски были куда старше самого Ильи. Немного остыв, он понял, что попал не в газетный киоск, а в букинистическую лавку. Видимо, вся эта макулатура попала сюда вместе с «выпавшими ниоткуда» счастливчиками.
– А как вы новости-то узнаете? – поинтересовался Илья у сонного продавца.
– Лучшие новости – это отсутствие новостей, – глубокомысленно произнес тот.
– Ага… Ну-ну, – не нашелся что ответить Илья и зашагал прочь.
Но далеко ему отойти не дали. В ногу ему вцепился какой-то жуткого вида оборванец. Он сидел прямо на грязном асфальте (или что там было под ногами) и источал зловоние. Сверкнув выкатившимися из орбит белками глаз, он заблеял высоким голосом:
– Дяденька, дай кредитик! Дай кредитик сиротке! Дай, а не то прокляну!
– Да пошел ты! – испуганно крикнул Илья, вырываясь из цепких грязных лап.
– Эй, чужак, ты чего это нашего Фомку обижаешь? – недобро произнес сбоку голос, интонации которого не сулили Илье ничего хорошего.
Илья посмотрел на его обладателя и понял, что не ошибся в оценке ситуации: за нищего вступился громила вполне смертоносного вида. Самым неприятным оказалось то, что был он не один. За могучими волосатыми плечами, выступавшими из кожаного жилета на голое тело, торчали ухмыляющиеся морды не лучшей наружности.
– Да никого я не обижаю, – попытался оправдаться Илья и сделал шаг назад.
– А ну, дай несчастному сколько он просит, – угрожающе предложил громила. – Дай ему сотню…
– Так он же кредитик просил, – робко возразил Илья.
– Кредитик! Кредитик! – истерически захихикал Фома и вроде бы даже стал сильнее пахнуть.
Быстро собравшиеся вокруг предстоящего кровавого инцидента зеваки с интересом ожидали развязки.
– А за моральный ущерб?! – недобро сказал громила и подался в сторону обливающегося холодным потом Ильи.
Но в этот самый момент на волосатое плечо легла рука кого-то невидимого сзади. Громила обернулся, постоял некоторое время, словно выслушивая кого-то, после чего быстро исчез в толпе вместе с разочарованными таким исходом подельниками. Вслед за этими своеобразными рэкетирами исчезли зеваки, а с ними и вонь вместе с сумасшедшим Фомкой.
Илья некоторое время постоял, осмысливая происшедшее. И нашел такому исходу дела только одно объяснение: он действительно был под контролем Ханза. Так что расслабляться не следовало.
Поэтому Илья не стал больше испытывать судьбу в этом сомнительном месте и поспешил к крутящимся дверям вокзала – тем, под которыми значилось направление: «Лагерь».