– Ой, прости! – быстро произнесла она, запахивая полы халата и опуская ноги на пол. – Мне не следовало этого говорить. Я неправильно выразилась…
– Правда? – Он уже успел немного успокоиться. Поднявшись с кровати, он с независимым видом сунул руки в карманы джинсов. – Чудесно. Не хочу, чтобы ты думала, будто я собирался соблазнить тебя.
– Я так не думаю.
– Вот и ладно. Мои действия смутили тебя – вернее, нас обоих, – так что я прошу прощения. – Он взял саквояж и повернул к двери. – Я ухожу. Когда будешь готова, дай знать, что ты решила.
– Нет! – воскликнула Джоан, хватая его за руку. – Не хочу, чтобы ты уходил в таком настроении. Пожалуйста, Говард, не сердись на меня!
Он вздохнул, пытаясь сообразить, чего она хочет сейчас.
– Я не сержусь. – После небольшой паузы он добавил, кивнув на кресло: – Да, я купил для тебя кое-что в деревенском магазинчике. Возможно, перед отъездом ты захочешь переодеться.
Рот Джоан приоткрылся. Она даже не взглянула на джинсы и футболку, свисавшие с подлокотника кресла.
– Ты хочешь, чтобы я уехала? – вырвалось у нее. Ее пальцы непроизвольно сжались на запястье Говарда.
Он пристально взглянул на нее.
– Насколько я понимаю, этого хочешь ты, – произнес он.
Она судорожно сглотнула.
– Не хочу, а должна. Мое пребывание здесь… поставит тебя в неловкое положение.
– Разве похоже, что меня это волнует? – усмехнулся он. – Решение остается за тобой, но знай, что я тебя не выгоняю.
Джоан робко взглянула на него снизу вверх.
– Значит… я могу остаться до завтра?
– И до завтра, и вообще, сколько пожелаешь, – хрипло произнес он, взял руку Джоан и прикоснулся губами сначала к тыльной стороне ладони, затем к запястью и, наконец, к голубоватым прожилкам в локтевом сгибе. – Я могу не понимать тебя или не одобрять твоих действий, но в моем доме ты можешь чувствовать себя в безопасности. Это я обещаю.
– Говард… – Она подняла другую руку и провела по его щеке дрожащими пальцами. – Не знаю, как мне благодарить тебя!
– Никак, – просто ответил он, вновь поворачивая к выходу.
Однако у самого порога Джоан догнала его, встала на цыпочки и прижалась губами к уголку его рта.
– Мне хочется остаться, – очень тихо произнесла она, отступая. – На несколько дней, если не возражаешь. Но… мне придется дать Джеффу знать, что со мной все в порядке.
– Чтобы он не слишком гневался? – горько усмехнулся Говард. – Предоставь это мне. Напиши письмо, и я найду способ передать твоему муженьку конверт без риска обнаружить твое местопребывание.
Глаза Джоан удивленно расширились.
– Ты можешь это сделать? – Она вспыхнула от волнения. – Но как?
– Могу, и все. Какая разница как? – Говард отнял ее руку от своего лица, не желая поддаваться искушению. – Не переживай, никому не будет никакого вреда. По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю, на каком крючке тебя держит твой благоверный. – Он взялся за дверную ручку. – Я намерен переговорить с миссис Берд. Кстати, не думай, что на нее нельзя положиться. Если бы это было не так, этот уголок никогда не стал бы тем спокойным пристанищем, которым он является.
Стоя на пороге спальни, Джоан являла собой весьма трогательное зрелище. В этот миг она показалась Говарду очень ранимой, и ему захотелось защитить ее, уберечь от всех невзгод. Возможно, это глупо, но он поверил каждому слову Джоан.
Да, но как, скажите на милость, я смогу продолжать работу над сценарием, находясь в подобном настроении? – пронеслось в его мозгу.
Остаток утра Джоан провела в своей комнате, размышляя над тем, что сказал ей Истмен.
Джефф жив. Итак, все страхи оказались напрасными. Он быстро оправился от последствий падения. Более того, поспешил создать для себя прикрытие, во всеуслышание заявив об опасении, что его жена похищена.
Как же Джеффу удалось прийти в себя? Ведь он не подавал никаких признаков жизни. Или из таких бугаев, как Джефф Корнер, не так-то просто вышибить дух?
Впрочем, Джоан не желала ему смерти. Это слишком высокая цена. Даже за обретение свободы. Если бы Джефф был благоразумным человеком, с которым можно спокойно разговаривать! Когда стало ясно, что брак не оправдал ожиданий Корнера – вернее, она их не оправдала, – почему он не отпустил ее на все четыре стороны? Так поступил бы любой человек. Любой нормальный человек. Но Джоан не понадобилось много времени, чтобы понять: Джефф ненормален.
Впервые муж ударил ее через пять месяцев после свадьбы.
Потом она научилась не перечить ему, особенно когда он был пьян. В трезвом состоянии ему удавалось хотя бы частично сдерживать свои садистские наклонности. Но спустя некоторое время в нем проснулась ревность, и тогда для Джоан начался ад кромешный. Причем всякий раз, избив жену, Джефф клялся и божился, что горько сожалеет о своем поступке. Он держался какое-то время, но потом все повторялось сначала…
Мало того, Корнеру удалось убедить жену, что именно она виновата в возникновении у него вспышек гнева.
Очень быстро Джефф дал понять Джоан, что никогда не отпустит ее от себя. А если она попытается улизнуть, отыграется на ее матери.
Джоан была безумно рада, что у них нет детей. Джефф непременно использовал бы их в качестве орудия, помогающего манипулировать ею…
Вздохнув, Джоан подошла к одежде, оставленной на кресле Говардом. Глядя на джинсы и футболку, она чувствовала, что ее сердце переполняется благодарностью.
А ведь рано или поздно ей придется вернуться к Джеффу!
Эта мысль заставила Джоан содрогнуться, однако, стараясь не думать о неизбежном, она взяла одежду, купленную ей Говардом, и направилась в ванную. Там висело ее шелковое платье. Взглянув на него, Джоан горько усмехнулась.
Оно было куплено специально для посещения художественной выставки, на которую они с мужем собрались. Странно, что именно платье послужило отправной точкой для всех дальнейших неприятностей.
Глупо было думать, что Джеффу понравится это платье. Долгое время он сам выбирал всю одежду для жены. А тут вдруг велел ей сходить на показ мод с женой одного из своих коллег. Увидев это платье, Джоан была просто поражена его стильностью и элегантностью.
Однако Джефф воспринял наряд совершенно по-иному. Он заявил, что в такое платье способна вырядиться только шлюха. И что Джоан нарочно выбрала именно его, чтобы вертеть подолом перед носом у мужиков, которые придут на вернисаж.
Если бы Корнер не загремел вниз по лестнице, то наверняка сорвал бы с жены полупрозрачный пестрый шелк. Сейчас Джоан ненавидела это прелестное платье. И Джеффа тоже ненавидела!