– Вам неприятны, – закончил Говард. – Да. Теперь я понял.
В синих глазах появилась такая безнадежность, что Филиппа испугалась и растерялась. Когда он только пришел, лицо его выражало нетерпение и ожидание, теперь же он казался потерпевшим страшное поражение. Он как-то сразу постарел и посуровел, плечи опустились, и, когда Говард уже выходил, молодая женщина поняла, что не может нанести ему такой удар.
– Постойте!
Не давая себе времени на дальнейшие размышления, она шагнула за ним. Филиппа хотела взять его под руку, но вместо этого неловко обхватила пальцами запястье. Кожаный ремешок его часов был заметно теплее, чем почти ледяная ладонь.
Неожиданно ей захотелось обнять его, отогреть теплом своего тела, ставшего вдруг горячим и наполненным жизнью. Но, конечно, она не сделала этого. Рука ее невольно обмякла и упала, когда Филиппа встретила холодный, настороженный взгляд Говарда. О Боже, о чем я только думала! – пронеслось в ее мозгу.
– Да? – Синие глаза смотрели на нее непроницаемо.
– Я… Наверное, мы можем пойти в бар вместе, – с трудом проговорила она, но Говард в ответ насмешливо скривил губы.
– Пожалуйста, не делайте мне одолжений, миссис Оуэн. Мне не нужна ваша жалость.
– Это не жалость, – возразила Филиппа, сама удивляясь своей настойчивости: почему она не дала ему уйти? – Но если вы передумали…
– Нет, я не передумал, – тяжело произнес Говард и потянулся к ручке двери. – Но, быть может, вы хотите отложить до другого раза? – спросил он после некоторой паузы, давая ей последний шанс к отступлению.
– Я – нет. Я могу и сейчас. Только проверю сигнализацию.
Говард ждал на улице, пока она давала последние инструкции и проверяла охранную систему. Он стоял около машины, теперь уже серебристо-серого «бьюика», засунув руки в карманы. Легкий ветер трепал его темные волосы, которые то и дело приходилось приводить в порядок.
Они молча сели в автомобиль и вскоре остановились перед небольшим зданием «Южного Креста». Филиппа удивилась, как легко и уверенно он ведет машину: она почему-то думала, что миллионеры ездят только с шоферами.
Говард ввел спутницу в бар, выбрал столик и подозвал официанта.
– Апельсиновый сок, – сказала Филиппа в ответ на его вопросительный взгляд.
Ее не покидало ощущение нереальности происходящего. Что я делаю здесь, в баре, с Говардом Хольгерсоном? Филиппа проследила взглядом, как он отошел к стойке, чтобы перекинуться парой слов с хозяином. Похоже, тут его все знают. А вот она надеялась, что не встретит своих знакомых: очень не хотелось стать объектом сплетен. Лучше было поехать куда-нибудь на другой конец города.
Миллионер вернулся к столику и опустился на стоящий напротив стул. К счастью, он не сделал попытки сесть рядом, подумала Филиппа. Да и зачем бы? Не стоит преувеличивать значение его предложения. Он просто пригласил меня посидеть в баре.
Говард взял себе пива и с удовольствием потягивал золотистую жидкость. Филиппа как завороженная смотрела на его длинные ловкие пальцы, поигрывающие стаканом. В этот момент ее сердце наполняло что угодно, только не жалость.
– А что заставило вас передумать? – неожиданно спросил Говард, поднимая на нее глаза цвета вечернего неба.
Ответить оказалось не так-то просто, и Филиппа опустила голову, словно пытаясь отыскать правду на дне стакана. Она сама не знала, почему пошла против привычных принципов и приняла приглашение.
– Наверное, мне стало любопытно, – наконец произнесла она, хотя это чувство двигало ею далеко не в первую очередь. – Почему вы пригласили меня?
Говард криво усмехнулся.
– А почему вообще мужчина приглашает женщину, которая ему нравится?
От этих слов по ее спине пробежали мурашки возбуждения. И Филиппа нервно сжали пальцами стакан.
– Не говорите так. Если Алфред попросил вас…
– Я не видел Алфреда уже несколько месяцев, – резко оборвал ее Говард. – У нас с сыном не очень-то много общего… А почему вы не верите, что я мог вас пригласить просто так? – продолжил он после некоторой паузы. – По крайней мере, если не считаете меня слишком старым для вас.
– Возраст здесь совершенно ни при чем. – Филиппа облизнула пересохшие губы. – Но мне сложно представить, что вы могли заинтересоваться мной. И не стоит делать вид, что вы пали жертвой моих чар, – так можно только оскорбить меня.
– Похоже, у вас не самая высокая самооценка, – произнес он, слегка улыбаясь.
– Сестра тоже всегда так говорит. Но расскажите лучше о себе. Например, что привело вас в Кингстон?
– Это неважно. В данный момент мне бы хотелось объяснить, почему я хотел снова вас видеть. Ситуация достаточно странная, и у вас могли возникнуть подозрения.
– Я не имела в виду…
– Разве? – недоверчиво спросил Говард. – Ведь, в конце концов, мой сын приложил немало усилий, чтобы заставить вас относиться к нему с презрением. А поскольку фамилия у нас одна, вы вполне могли предположить, что и сами мы не очень-то различаемся.
– А это не так?
– Вы сомневаетесь? Впрочем, я ведь ничего не сделал, чтобы доказать обратное. Пока еще. – Прищурившись, Говард пристально смотрел на ее приоткрытые губы. – Но если вы позволите, сделаю.
– Зачем вам это нужно? – Филиппа передернула плечами.
– Потому что мне нравится то, что я знаю о вас, – незамедлительно ответил он. – Потому что я восхищаюсь вами. И стремлюсь узнать лучше. Вы удовлетворены?
Более чем. Впрочем, она не была уверена, что хотела слышать именно это. Шестое чувство подсказывало, что Говард Хольгерсон может причинить ей куда более сильную боль, чем его сын.
Отношения с Алфредом длились четыре месяца. Когда все кончилось, Филиппа испытала потрясение и страшную горечь, но больше страдала не из-за себя, а из-за Ребекки. Именно из гордости она не стала переубеждать друзей в том, что отец Алфреда не виноват в разрыве. К тому же она была уверена, что этот мужчина никогда не появится в ее жизни.
– Но когда вы переступили порог моего мотеля, я, естественно, сразу же продумала, что Алфред…
– Понимаю. – Похоже, Говард не любил упоминаний о сыне. – Случилось так, что у меня оказалось некоторое количество свободного времени. И мне стало любопытно взглянуть на женщину, которая на несколько месяцев привязала к себе этого ветреного молодого человека.
Филиппа с сомнением покачала головой. Видя ее недоверие, он продолжил:
– Это правда. Алфред очень быстро забывает о своих подружках, но вы запали ему в душу надолго.
– Вы хотите сказать, Ребекка, – жестко сказала она. – Я не ожидала, что он будет о ней рассказывать, ни тем более хвастаться.
– Разве я говорил, что он хвастался? – Говард вздохнул. – Ничего подобного не было.