— Бьюсь об заклад, что вы согласились пить кофе только ради того, чтобы составить мне компанию. Идите, идите. Увидимся за обедом.

Машина Анри уже стояла перед виллой. В два шага он обогнал Джун и с подчеркнутой галантностью распахнул перед ней дверцу. Джун неуклюже опустилась на сиденье рядом с водительским, стараясь не замечать насмешки во взгляде своего спутника.

— Улыбнись, — посоветовал Анри, сев за руль. — Бабуля наверняка на нас смотрит. Чего доброго, решит, что ты согласилась поехать со мной, только чтобы сделать ей приятное.

— Между прочим, так оно и есть.

Анри пожал плечами.

— Уймись. Бьюсь об заклад, что на самом деле ты меня вовсе не ненавидишь.

— Смотри, не проиграй, — буркнула Джун и демонстративно отвернулась.

Анри негромко рассмеялся, и машина помчалась по длинной, обсаженной тополями аллее.

Глава 11

Часовня святого Антония находилась высоко в горах. Вначале Джун любовалась великолепием горных пейзажей, но невольно вцепилась в сиденье, когда автомобиль стремглав помчался по самому краю ущелья, по узкой дороге, которая, извиваясь змеей, вела к часовне.

— Не бойся, — вполголоса бросил Анри, заметив ее испуг.

Джун изо всех сил постаралась сделать вид, что ничего не боится, но, когда машина остановилась, осталась сидеть — опасалась, что попросту не удержится на ногах. Лишь когда Анри, миновав полуразрушенные ворота, скрылся во внутреннем дворе, она решилась выбраться из машины — и тут же оперлась на капот. Здесь, наверху, было куда холоднее, чем в согретой солнцем долине, и тепло, исходившее от капота, было приятным.

Анри вернулся и вопросительно взглянул на Джун.

— Отсюда открывается великолепный вид, пояснила она, точно оправдываясь. Ее пробирала дрожь при одной мысли, что назад им придется возвращаться той же дорогой.

— Да, пожалуй, — снисходительно согласился он. — Ну как, пришла в себя?

Джун мгновенно выпрямилась.

— Я в этом и не нуждалась.

— Вот и славно. — Он иронически усмехнулся. — А мне было почудилось, что ты испугалась.

Он шагнул к Джун, и она непроизвольно попятилась. Однако Анри лишь показал на раскинувшуюся далеко внизу долину и сказал:

— А вон мой дом.

Джун судорожно сглотнула — с такой высоты огромная вилла была похожа на кукольный домик.

— Успокойся, — мягко промолвил Анри, который, похоже, отлично понимал, что творится с его спутницей. — Пойдем, я покажу тебе алтарь в часовне.., вернее, в том, что от нее осталось, — уточнил он, увлекая Джун за собой. -« Туристы здесь бывают редко, думаю, тебе не надо объяснять почему. Оттого-то развалины так хорошо и сохранились. Будь часовня подоступнее, человеческое любопытство давно бы уже превратило его в щебень.

Джун удивляло, что кому-то вообще пришло в голову построить часовню в столь недоступном месте. Одна стена была попросту частью скалы, а за ней зияла бездонная пропасть. Никогда прежде Джун не страдала приступами головокружения, но сейчас ей стало не по себе и она поймала себя на том, что старается держаться от пропасти подальше. Спутник же ее как ни в чем не бывало уселся на узеньком карнизе.

— Подойди-ка! — позвал Анри. — Да подойди же, не бойся! Я не дам тебе упасть.

— Я и не боюсь! — раздраженно огрызнулась Джун, но пошла на зов без особой охоты.

— Будем считать, что я тебе поверил, — без улыбки отозвался он, бесцеремонно ухватив Джун за руку. — Ближе, ведь не сброшу же я тебя в пропасть.

И с этими словами усадил Джун к себе на колени, крепко обхватив ладонями ее стройные бедра.

Джун, однако, не обратила на это внимания — так велико было опасное очарование высоты.

— Вон там, — шепотом сказал Анри, указывая на поросший соснами уступ,

— видишь, орлиное гнездо. И в нем, похоже, несколько орлят.

— О да! — выдохнула Джун. — Да, вижу! А откуда ты знал, что там есть гнездо?

— Понятия не имел. Просто заметил, как орел летал над уступом, а потом нырнул вниз с добычей в клюве. Я, конечно, знал, что в долине живут орлы, но гнезд их прежде не видел.

Джун посмотрела в его темные глаза, и вдруг ее охватило смятение. Лишь сейчас она осознала, что сильные ладони Анри крепко обхватили ее бедра чуть пониже шорт. Джун невольно отпрянула — и отчаянно взмахнула руками, ощутив, как земля угрожающе уходит из-под ног.

Анри действовал стремительно — и вот уже Джун, вне себя от ужаса, вцепилась в его плечи.

Одним рывком он оттащил ее от опасного карниза, и она облегченно перевела дух, привалившись спиной к каменной кладке.

Джун трясло от пережитого страха. Анри бережно провел ладонью по ее виску, отвел со лба влажную прядку и сказал ласково:

— Все в порядке. Я же говорил, что не дам тебе упасть.

— Легко сказать! — пробормотала она, безуспешно сражаясь с постыдной дрожью. — Я уже д-думала, что…

— Знаю, знаю. — Анри прижал палец к ее дрожащим губам. — Но этого не случилось. И не случится, поверь мне! — Глаза его потемнели. — Пока я жив — не допущу, чтобы с тобой случилась беда!

У Джун перехватило дыхание, и только теперь она сообразила, что по-прежнему цепляется за его плечи. С немалым усилием она разжала пальцы.

— Что ж.., спасибо, — Она неловко улыбнулась, остро осознавая, что Анри близко, совсем рядом… — Не думаю, правда, что ты сумеешь беречь меня всю жизнь.

— Почему?

— Почему? — Ей отчаянно хотелось отвернуться, но она никак не могла отвести взгляда от его темных, пугающих, притягательных глаз. — Ну.., потому что это всего лишь слова. Когда я уеду, ты при всем желании не сможешь вмешаться в мою жизнь.

— Вот как… — Теперь Анри смотрел на ее губы, и Джун вжалась спиной в каменную стену, пытаясь овладеть своими смятенными чувствами. — Когда ты уедешь… Понимаю. А если я тебя не отпущу?

Джун затрепетала. Помни о Синтии, жестко сказала она себе. Вспомни, зачем Анри устроил эту поездку, вспомни, как пренебрежительно обращается он с твоей подругой!

И все же.., все же…

— А как же твоя бабушка? — спросила она, презирая себя за слабость. — И.., дочь?

Не говоря уже о твоем будущем ребенке! — хотела крикнуть Джун, но не могла.

— Почему ты вечно прячешься от своих чувств за какими-то нелепыми оправданиями? — негромко спросил Анри, водя пальцем по тонкой жилке, которая билась на ее шее. Затем ладонь его скользнула ниже и накрыла грудь Джун, очерченную мягкой тканью тенниски. — Ты ведь хочешь меня, милая, верно? И я хочу тебя.

— Не-е-ет… — простонала она.