Он видимо тоже это представил, так как нож все-таки отдал.
Я переключилась на зайцев. Помнится когда-то мы разделывали лягушек. Результат – у одной девочки случилась истерика и два сердечных приступа у лягушек, они не перенесли мучений собратьев, которых разделывали самыми извращенными магическими способами. Почему извращенными? А вы дайте студенту-практиканту короткое разделочное заклинание, и убедитесь, что 4 ошибки в слове из 3-х букв – это далеко не предел, а уж последствий может быть куда больше, причем все такие неожиданные, что сильно позеленевший учитель сбежал от нас уже на второй минуте практики.
Ну это все эмоции. Я вновь взглянула на двух пушистых заек, вздохнула, взяла первого попавшегося, пришпилила его ножом к земле и речитативом произнесла заклинание.
Вышло почти идеально, почти, это потому, что освежеванная и уже без внутренностей тушка все так же лежала на земле, все так же нанизанная на длинный нож, а вот внутренности со шкуркой были разбросаны по всей поляне. Оглядев себя, и убедившись, что жива, я взглянула на Рола.
Он сидел, гордо выпрямившись, несмотря на то, что на ухе у него слабо покачивался кишечник, а с лица медленно сползала распластанная по нему шкурка. Естественно внутренняя сторона пришлась на лицо, а пушистая наружу.
Я ойкнула и попыталась скрыться в кустах. Не доползла. Шкурка мягко шлепнулась на землю а немигающие желтые глаза яростно смотрели на меня.
– Я случайно, – проблеяла я. Еще бы я это сделала специально специально.
Граур неожиданно резко встал, снял с уха кишечник и бросил в костер.
Убьет.
– Ведьма! – точно убьет, – если ты будешь еще колдовать в моем присутствии, то потрудись сообщить об этом заранее, – рявкнул он.
– Как только, так сразу, – клятвенно заверила его перепуганная я, прижимая к себе второй трупик, еще не освежеванный.
Граур взглянул на него, сморщился и отошел подальше. Обиделся, наверное.
Второй труп я разделала уже лучше, видимо сказывалась практика и отдаленность нервирующего элемента. Сильно перемазанная, но очень довольная я взяла обе тушки и преподнесла эти дары грауру, причем сделала все по стандарту, то есть провыла: «О повелитель (как-никак работодатель)!», шмякнулась на колени, склонила голову и шмякнула на землю у его колен дары. Тот временно вошел в ступор, испуганно огляделся, но так как никого рядом не было, то понял, что это к нему, тогда, вздохнув, он принял дары, насадил их на ближайший прут и подвесил его над костром на двух рогульках перед счастливо все это созерцавшей мною.
Когда мясо было готова, я подползла поближе и получила первый кусок – внушительную заячью ляжку. Пока я грызла эту ляжку Рул съел все остальное, я даже спросила куда это все в него влезло, но мне демонстративно не ответили. Ну и ладно, не очень-то и надо, все равно спать уже пора.
– Разбудишь, когда будет моя очередь дежурить?
– Нет.
– Тогда я просплю все дежурство.
– Спи.
– Гм, а если на нас нападут?
– Я буду сторожить всю ночь.
– Молодец, хвалю, побольше бы таких джентель…
Но, столкнувшись с его взглядом, я пискнула и скрылась с головой под покрывалом, на котором и устроилась. А на самом-то деле мне просто было очень страшно засыпать одной с незнакомым получеловеком в этом лесу и я еще минут пять думала какой охранный контур ставить: маленький и только вокруг себя, или большой, и вокруг всей полянки. Хотя на грауров вроде бы магия не действует, а, ладно поставлю большой. И я умиротворенно засопела, прошептав нужные слова.
Утро в этом лесу огласилось стуком, стоном и матом, от чего я и проснулась. У края поляны стоял дымящийся граур в клочках сгоревшей, видимо, одежды и очень злобно смотрел в сторону … меня. Кошмар. Я вдруг вспомнила, что опять все перепутала, и охранный круг был активирован в обе стороны, а заклинание было воспламеняющим. Кстати, рядом с грауром стояла по другую сторону круга весьма впечатленная пантера. Она минутку подумала, обозревая несчастного Рола, и… убежала восвояси, решив, что в общем-то не так уж и голодна, и вообще никогда не любила жареное мясо.
Ко мне приближался разъяренный монстр, а я резко позабыла все боевые заклинания разом, хотя…
Под многострадальным грауром вдруг разверзлась земля и он туда рухнул…, по колено, но это его затормозило, а главное напомнило кто я есть. Ура, это прорыв, и почти что контакт.
– Ты извини, – бегала я вокруг сопящего граура, пытающегося выдернуть на поверхность свои ноги, – я просто случайно перепутала заклинания.
– Я просил предупреждать, – прикрыв глаза устало сказал он и выдернул-таки левую ногу.
– Я забыла, – покаялась я, глядя, как он достает правую ногу, – но я исправлюсь,… наверное.
Граур встал и, не глядя на меня, пошел собирать вещи, а я пошла к ручью: надо было умыться и напиться. Идею утопиться я, подумав, все же отвергла, воды для этого в ручье явно было маловато.
Ручей был очень чистым, а вода в нем оказалась просто ледяной, зубы буквально сковало холодом, но я все же умылась, и, радостно отфыркиваясь, огляделась. Увидела граура, зажмурилась, отвернулась и вновь огляделась. Пейзаж был хорош, и вообще в лесу не так уж плохо. Птицы пели, рассевшись на ветвях, шелестела зеленая листва, где-то об дерево долбился несчастный дятел.
Тут я вспомнила о лошади и тут же за ней побежала, потом оседлала, навьючила мешком с провизией и с трудом взгромоздилась следом. Лошадь совсем по-человечески вздохнула, оглянулась, махнула хвостом и потрусила вслед за знакомым черным крупом. Мозоли опять болели, ну и фиг с ними, я прочитала простенькое заклинание и почувствовала громадное облегчение и даже гордость за свою профессию, такую нужную иногда.
Я ехала по этой лесной дороге вот уже третий день, и все это время с моим попутчиком мы перекинулись едва ли парой фраз. Я так и не поняла, толи он объявил мне бойкот, то ли он от природы такой угрюмый. Общество моей кобылы было уже не таким заманчивым, я спела ей все песни, которые знала, обсудила ошибки молодости и сочинила новый хит.
Наконец мне это серьезно надоело, и я решила, что отношения нужно завязывать любым способом, так что на очередном привале, я подсела поближе к варившему похлебку грауру, и снова попыталась заговорить.
– Почему ты меня игнорируешь? – я и сама не ожидала, что получится так жалостливо.
– Можно ведь просто попробовать наладить контакт, я не такая уж плохая собеседница.
Тишина.
– Тебя в детстве об стенку не роняли головой, – возмущенно заявила я, пытаясь заглянуть в глаза собеседнику.
Он все-таки повернулся ко мне, меня окатило пудовым грузом презрения, и мне уже в сотый раз захотелось его пристрелить, кстати людей, развязавших войну с граурами я уже не только оправдывала, но и всесторонне поддерживала, это ж никаких сил не хватит, общаться с этакими занудами, помешанными на чувстве собственного превосходства.