Занна подняла голову. Севшим голосом она спросила:
— И поэтому ты так легко рассталась со мной, когда ушла?
— Легко? — переспросила Сьюзен с удивлением. — О чем ты говоришь? — Она вскочила на ноги. — Думаешь, это было легко? — ее голос сорвался.
Джейк метнулся к ней, обнял.
— Все в порядке, Сью. Все будет хорошо. Мы пока прекратим нашу беседу. Я отведу Сюзанну в ее комнату, чтобы она освоилась.
— Спасибо, Джейк. — Сьюзен попыталась взять себя в руки. — Спасибо за то, что нашел ее. За то, что привез ее ко мне.
Поднимаясь вместе с Джейком по лестнице, Занна раздраженно спросила:
— От меня ты тоже ждешь благодарности?
— Может, когда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас ты слишком потрясена.
— И что в этом потрясающего? Просто я узнала, что мой отец лгал мне всю жизнь и что будь его воля, я бы никогда не появилась на свет. И мало того, оказалось, что моя мать, якобы умершая, на самом деле меня бросила и живет тут припеваючи на юге Франции. Действительно, из-за чего столько переживаний!?
— Я знаю, что ты должна сейчас чувствовать…
— Нет, — сказала Занна. — Ты не знаешь. Я чувствую себя как в кошмарном сне. — Она резко остановилась. — Я… я не могу тут больше оставаться.
— Потерпи один день. — Джейк распахнул дверь, ведущую в комнату с абрикосовыми стенами и широкой низкой кроватью, накрытой кремовым покрывалом в розочках. — Не торопись с решением, пока не выслушаешь все до конца. Пусть она поговорит с тобой, расскажет все, что произошло.
— Меня кое-что другое интересует. Ответь мне, когда именно в Эмплшеме ты понял, кто я такая?
Он смутился.
— Сначала я не был уверен, несмотря на сходство. Но когда ты назвала свое имя…
— Ага, — сказала Занна. — Ошибочка вышла. Если бы я назвалась Ванессой или Джейн, ты отпустил бы меня с миром. Ты не говорил своей мачехе о том, какую работу провернул ради нее — какую проверку мне учинил? Во все влез — и в душу и в тело?
— Это не так.
— А ты не мог просто рассказать мне все и обойтись без великолепной сцены обольщения?
— Я собирался сказать тебе. Утром. Но ты ушла.
Занна присвистнула.
— А, так я сама виновата? — воскликнула она. — Приношу свои извинения за то, что сорвала твой хитрый замысел.
— Нет, — тихо сказал Джейк. — Вина здесь исключительно моя. Я не имел права прикасаться к тебе. Как я уже говорил, это была ошибка, о которой я жалею до сих пор.
— Но не так как я. А сейчас может ты наконец уйдешь и дашь мне отдохнуть. По-моему, мне нужно собраться с силами перед очередной душещипательной серией.
Долгое мгновение он стоял, изучая ее презрительным взглядом всю, с ног до головы. Потом мягко сказал:
— Раз уж речь зашла о сожалениях, Занна, пожалуйста, не заставляй меня проклинать тот день, когда я тебя встретил, не говоря уже о том дне, когда привез тебя сюда.
Джейк вышел, закрыв за собой дверь. Занна некоторое время стояла неподвижно. Потом ее лицо сморщилось, она присела на край кровати и расплакалась.
Занна приняла душ в крохотной ванной комнатке, отделанной кафелем, дверь в которую открывалась из спальни, и сменила одежду. Это помогло ей почувствовать себя немного лучше. Но в душе она была глубоко несчастна. Ничто не могло сгладить то потрясение, которое она пережила в последние несколько часов.
Пока что она решила забыть о Джейке и о той роли, которую он сыграл. Она сможет разобраться с этим позже, на свежую голову. Но это ведь не все.
Занна придвинула стул к окну и села, облокотившись об подоконник и разглядывая залитый солнцем ландшафт.
Конечно, сейчас важнее всего для нее ее мать. Какая ужасная ирония в том, что они повстречались именно сейчас, когда для Занны немыслимы длительные родственные отношения.
Она внимательно изучила свое отражение в большом зеркале. Ее талия пока не располнела, но груди явно потяжелели. Или ей кажется? В любом случае, беременность — не та вещь, которую можно долго скрывать.
Очень важно, чтобы ни одна живая душа в этом доме не догадалась, что с ней происходит. «Ужас что случится, если правда выйдет наружу», — сказала себе Занна, натягивая бежевое платье рубашечного покроя, изящное и в то же время скрывающее фигуру.
Очевидно, Сьюзен Лантрелл любит Джейка и доверяет ему. Также заметно, что она очень ранима. Как она воспримет известие о том, что ее потерянную дочь совратил обожаемый пасынок?
«Пусть это будет счастливое воссоединение семьи», — усмехнулась Занна. У нее нет ни малейшего желания стать причиной ссоры близких родственников.
Очень скоро Занна исчезнет из их жизни. У нее нет другого выбора. Ей просто придется скрыться, как поступила ее мать много лет назад. Естественно, в этом случае Сьюзен потребуется забота и поддержка Джейка. Значит Занна ни в коем случае не должна портить их отношения.
Сейчас для нее самое важное — найти более-менее правдоподобную причину для отъезда.
«А что касается моего одиночества, мне просто придется к нему привыкнуть», — подумала Занна, прикусив губу.
Она решительно вскочила со стула. Комната была просторной, но стены словно давили на нее со всех сторон. Ей срочно понадобилось вдохнуть свежего воздуха.
Занна тихонечко вышла из спальни и спустилась на первый этаж. В доме стояла тишина. Дверь в салон была открыта, но в комнате никого не было, и девушка беспрепятственно выскользнула из дома.
Занна на секунду остановилась на лестнице, чтобы осмотреться. Из окна своей комнаты она видела английский парк и бирюзовую поверхность воды, вероятно обещанный бассейн. Судя по всему, именно там может собраться семья в столь жаркий день, поэтому Занна решительно направилась в противоположную сторону.
Тропинка свернула за угол, нырнула под арку и вывела Занну на вымощенный булыжником дворик, ограниченный с трех сторон старинными каменными зданиями. Некоторые из них были перестроены в гаражи. Еще здесь была высокая голубятня, наполненная хлопаньем белых крыльев и рядами клеток. Занна замедлила шаг, услышав стук копыт и тихое ржание, и перед ней предстала лошадиная морда, снабженная парой влажных темных глаз.
— Ой, прелесть. — Девушка нежно погладила бархатистый нос лошади, выпрашивающей лакомство. Прошло уже много времени с тех пор, как она в последний раз гладила лошадь. С болью Занна вспомнила Соломона, своего любимого пони. В детстве она не расставалась с ним, но потом ей пришлось отправиться в интернат. Ей не забыть те ужасные каникулы, когда вернувшись домой, она обнаружила опустевшее стойло.
— Ты уже переросла его, — ответил отец на ее смешанные со слезами возражения. — И он попал в хорошие руки, — добавил он, не слишком убедительно.