Лейни вздохнула, улыбаясь, и отдалась во власть темноты, слушая, как бьется под ее щекой его сердце.

На следующее утро она проснулась рано и сладко потянулась, чувствуя себя более отдохнувшей, чем за все время после возвращения. И вспомнила, что было вчера.

Она резко села в постели. Нет, подумала девушка в ужасе. Этого не могло произойти. Я не могла расплакаться при Дэне, а потом умолять его остаться со мной в спальне.

Лейни пошла в кухню и занялась готовкой. Это всегда успокаивало ее. Почувствовав, что Дэн вошел, она повернулась к нему и улыбнулась.

— Привет, я сделала тебе завтрак. Тосты и кофе.

— Мне казалось, мы договорились, что каждый готовит себе сам. — Он не улыбнулся в ответ.

— Да, но я хотела таким образом поблагодарить тебя. Ты был очень добр ко мне вчера…

— Неужели? А вот я считаю себя святым.

— …и я тебе за это благодарна.

— Ясно. Я должен погладить тебя по головке и сказать: «Обращайся, дорогая»? Можешь забыть об этом.

— Не понимаю.

— Я объясню. Вчера тебе повезло. Но если попробуешь провернуть нечто подобное еще раз, ты так легко не отделаешься.

— Но это была не уловка.

— Значит, тебе постоянно снятся кошмары, и ты приглашаешь любого мужчину в свою постель, ничего не давая взамен?

— Этого никогда не случалось раньше… — Лейни растерялась.

— И лучше, чтобы не повторялось в будущем. — Дэн подошел и взял ее за подбородок. — Пойми, Лейни, я не твой брат, не твой охранник, не твой отец. И когда женщина приглашает меня в постель, я ожидаю, что мы займемся с ней сексом.

Лейни вырвалась.

— Прости, если чем-то задела твое самолюбие. Я не нарочно. — Лейни помолчала. — Но когда-то ты говорил, если помнишь, что обнимать меня тебе будет достаточно.

— Я отлично все помню. Это было в нашу… гм, первую брачную ночь. Тогда я думал, что женился на очень молодой, очень застенчивой и невинной девушке. Сейчас ты другая, разумеется. Если когда-то вообще такой была. Я надеялся, что к концу медового месяца ты все же станешь мне женой.

— О, дорогой, как можно так ошибаться?

— С тобой, Лейни, возможно все. И я понимаю, почему твой парень продал тебя этому Клемменсу.

— Как ты смеешь так говорить? — побледнела Лейни. — Ты ничего не знаешь. Ничего. Господи, он собирался изнасиловать меня!

— Почему ты не попробовала сказать, что скорее умрешь, чем позволишь ему прикоснуться к тебе? Это сработало в прошлый раз, когда перед тобой стояла та же дилемма.

Лейни заплакала и занесла руку, чтобы ударить Дэна, но он перехватил ее.

— Нет. Ты этого не сделаешь. Ни сейчас, ни когда-либо еще. — Он помолчал. — Но мне не следовало так говорить. За это прости.

Он отпустил ее руку. Она смотрела на свое запястье, где виднелись следы его пальцев, и пыталась унять сбившееся дыхание.

— О прошлой ночи, Дэн… — сказала она, наконец. — Мне нет оправдания, кроме, может быть, того, что ты всегда был добр ко мне, а я вчера в этом очень нуждалась.

— Нетрудно быть добрым с одиноким ребенком, — отозвался Дэн. — Но ты больше не ребенок, Лейни.

Он повернулся и вышел из кухни.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Возможно, это не та работа, которую бы охотно выбрала Лейни в других обстоятельствах, но она была рада приступить к ней в понедельник.

Дениз, ее напарница, оказалась женщиной в летах.

— Я полагаю, ты проводишь выходные в ночных клубах, как вся молодежь, — сказала Дениз, показывая Лейни подсобку, где лежали материалы для работы. — Но мой тебе совет — завязывай с этим, оставайся дома и отдыхай, как я, если хочешь быть готова к понедельнику.

Совсем не угадала, подумала Лейни. Она провела выходные в одиночестве: Даниэль оставил ей короткое сообщение, что вернется поздно вечером в воскресенье.

Без него квартира казалась мертвой, и Лейни хотелось кричать от безысходности. Ее одиночество нарушил только субботний звонок от Джейми. И то он хотел поговорить с Даниэлем.

Лейни старалась забираться в постель до возвращения Даниэля и уходить на работу рано утром, когда он еще спал.

— Понедельник — день тяжелый, дорогая, — продолжала кудахтать Дениз. — Потому что перед этим люди проводят два дня дома и от наведенного порядка ничего не остается.

Лейни же казалось, что большинство их клиентов вели довольно спокойную жизнь. Попробовала бы Дениз прибрать за ее матерью или за некоторыми пассажирами на лайнере.

Сами квартиры не представляли никакой проблемы. Они были отремонтированы по современным стандартам, с деревянными полами и моющимися обоями — минимализм, к которому теперь стремились все дизайнеры.

— Я думала, ты не справишься, будешь суетиться, и жаловаться, но ты замечательный работник, точно тебе говорю, — заключила Дениз. — Где ты этому научилась?

— Прошла ускоренные курсы. — Лейни мысленно послала воздушный поцелуй миссис Эвершот. — И квартиры в этом доме легко убирать.

Дениз фыркнула.

— Я и сама предпочитаю комфорт, но не такой. По мне, уж лучше ковер да шторы. — Женщина просияла: — Когда я начинала работать, меня послали в загородные поместья. Роскошные, как дворцы. Вот там приходилось потрудиться, скажу я тебе.

«Да, — подумала Лейни, — понимаю. Я сама собиралась жить в подобном доме вместе с любимым человеком. Но мы не успели создать настоящую семью».

И сменила тему.

К концу дня Лейни вымоталась, но теперь она хотя бы знала, чего ожидать, и была уверена, что справится.

Прошлым вечером она приготовила говяжью вырезку и сегодня съела ее на ужин, не разогревая. Дэн все не появлялся. Что ж, видимо, надо к этому привыкнуть.

«В конце концов, — заключила Лейни по пути в свою комнату, — я сама во всем виновата».

Жестокие слова, которые она бросила Даниэлю в лицо в ту ночь, никак не шли из головы. Должно быть, Дэн впервые услышал отказ.

Неожиданно Лейни задалась вопросом, почему Кандида так медлила с письмом. Почему не показала его, когда Даниэль только сделал Лейни предложение или по пути в церковь, пока все еще не зашло слишком далеко?

В итоге ее сердце оказалось разбитым. А Даниэль, кажется, легко перенес развод и давно все забыл. Его гордость была лишь немного уязвлена. Странно, что он не перестал злиться на нее до сих пор.

«У меня, — размышляла девушка, — больше причин ненавидеть его, так почему я не чувствую ничего, кроме сожалений, которые приходят после слез?»

Шли дни. К работе Лейни привыкла. Даниэль появлялся в квартире все реже.

«Я домой, он на улицу, и наоборот», — с грустью думала Лейни.