Грейс помрачнела:
— Я не намерена потакать капризам какой-то француженки, которой взбрело в голову увидеть моего внука.
— Не нужно говорить о моей тетушке в таком тоне, — отрезала Элли. — Она прислала мне приглашение, поэтому принимать решение буду только я. Мне двадцать один год, и я не нуждаюсь в ваших наставлениях. Назовите-ка хотя бы одну вескую причину, по которой я не могу поехать во Францию.
Лицо Грейс покрылось красными пятнами. Она не на шутку разозлилась.
— Для ребенка такая поездка окажется слишком утомительной.
— Одна ночь на пароме, затем два часа езды на автомобиле. Ежедневно таким маршрутом следуют дети даже меньше Тома.
— Нельзя сравнивать Тома с другими детьми. Он — наследник Марчингтонов! Ты должна помнить об этом.
Элли была непреклонна:
— Это единственное, что вас смущает? В жилах Тома течет еще и кровь Колвиллей и Виллаков. Тетушка должна увидеться с ним, ибо очень плохо себя чувствует.
— Элис, ради бога, ты и так нас помучила. Помнишь, как ты уехала из дома, бросив Хьюго в одиночестве?
— Что мучила, не помню. Кроме того, за Хьюго всегда был отличный присмотр. Рядом с ним находились вы, няня, сиделка и штат прислуги. И потом я все-таки вернулась. Кроме того, я ведь исполнила свой долг и родила сына, о котором мой муж непрестанно твердил. Наступило молчание.
— Иногда с тобой очень трудно разговаривать, Элис. Плохо, что ты приняла решение ехать к своей тетушке, не посоветовавшись со мной. Увидев письмо, я сразу поняла, чего хочет эта женщина. Твоя мать предупреждала меня, что твоя тетка умеет отлично манипулировать людьми.
— Итак, надеюсь, мы все-таки придем к обоюдному согласию.
— Дома во Франции очень ненадежны, — Грейс принялась искать новые причины для отказа. — Том может простудиться.
Элис откинулась на спинку стула:
— Не простудится. Его не нужно постоянно кутать в одеяло. Он — крепкий мальчик!
— Да, и я надеюсь, что ты понимаешь, какая миссия ему уготована в семье Марчингтон.
— Понимаю. И молю Бога, чтобы он помог ему в жизни.
Снова наступило молчание.
— Выслушай меня, Элис, — Грейс внезапно показалась ей постаревшей и усталой. — Поездка в Бретань — это безумие.
— Почему? Я уже приняла решение.
Леди Марчингтон глубоко вздохнула:
— Если Мадлон так хочет видеть Тома, мы можем организовать ее приезд в Англию.
— Она слишком стара для такого путешествия, — тихо сказала Элли. — Кроме того, тетушка очень больна.
— Я не разрешаю тебе взять с собой Тома, — отрезала Грейс. — Хочешь ехать — поезжай одна.
— Вы не боитесь слухов, которые могут возникнуть из-за вашего упрямства? Я не хочу, чтобы меня считали плохой матерью. Кстати, я, наконец, побуду с сыном наедине.
— Ты должна взять с собой няню!
— Спасибо, но няня останется здесь. Я сама вожу автомобиль и смогу позаботиться о Томе. Да и у тетушки нет отдельной комнаты для няни.
Грейс поняла, что проиграла эту битву, но держалась спокойно.
— Когда ты уезжаешь? — спросила она.
— Как только куплю билет. А сейчас мне нужно ответить на письмо тетушки, так что кофе я пить не буду.
Грейс кивнула:
— Значит, больше не о чем разговаривать. Сказав это, она слегка кивнула и вышла из комнаты.
Паром, на котором Элли и Том плыли в Бретань, был переполнен. Том поначалу капризничал, попав в непривычную остановку, потом успокоился.
До Иньяка они добирались на автомобиле примерно полтора часа. Тетушка предупреждала Элли о том, что она не узнает изменившийся городок. Однако, за исключением новых вилл, все осталось по-прежнему.
Узкие улочки были заполнены автомобилями. На городской площади толпился народ. Элли совсем забыла, что сегодня рыночный день.
Внезапно она увидела Реми. Он был все таким же подтянутым и загорелым. Реми нес в одной руке два длинных батона и пластиковую коробку с устрицами, а другой поддерживал под локоть какую-то пожилую женщину.
Элли вцепилась в руль. Она какое-то время, будто онемевшая, провожала Реми взглядом. Стоявшие следом за ней автомобилисты принялись сигналить. Покраснев, молодая женщина тронулась в путь.
Почему Реми здесь? Ведь тетушка убеждала ее в письме о том, что он находится в Южной Америке. Возможно, она просто не знала о его возвращении.
Хотя тетушка могла намеренно все подстроить. Если это так, то зачем?
Элли внезапно захотелось вернуться в Англию. Потом она поняла, что незачем бежать от судьбы. Элли повидается с Мадлон и покинет городок как можно скорее.
Приехав к тетушке, Элли обнаружила, что та отдыхает, лежа на диване. Молодая женщина решила до поры до времени не расспрашивать Мадлон о Реми.
С момента ее последнего визита тетушка сильно постарела и похудела. Однако ее глаза были по-прежнему ясными и светились любовью и счастьем.
— Деточка моя, ты не представляешь, как я рада твоему приезду. — Она посмотрела на автомобиль. — А где твой сынок?
Том, которого вынули из детского кресла, притих и от смущения уткнулся носом в шею матери.
— Для него сейчас все в новинку, — объявила тетушка и обратилась к Тому: — Но скоро мы с тобой подружимся, правда, зайчик? — Мадлон взяла племянницу за руку. — Входи в дом и познакомься с мадам Друак, которая ухаживает за мной. Она вдова, как и я, и очень хорошая. Она не говорит по-английски, но я буду переводить.
Мадам Друак готовила в кухне какую-то вкуснятину. Это оказалась высокая, угловатая женщина с добрым и проницательным взглядом. Приветствуя ее, Элли заметила, что мадам Друак испытующе смотрит на нее.
— Амели считает, что ты сильно исхудала, моя дорогая, — беспечно произнесла Мадлон. — Она говорит, что мы должны как следует откормить тебя и ребенка. — Тетушка указала на старомодный детский стульчик из дерева, который стоял у обеденного стола: — Она принесла стульчик и кроватку для Томаса. В этой кроватке когда-то спал ее сын. Амели рада, что ей удалось нам помочь. Элиз, я сказала ей, что ты вдова, а также поведала, что живешь в Англии и после замужества не бывала здесь. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Да, конечно, — сухо ответила Элли.
На обед подавался густой овощной суп с гренками и сыр.
Том энергично принялся за еду, размахивая своей ложкой. Мадам Друак помогала ему кушать, время от времени суетясь вокруг него подобно наседке, чем вызывала у Элли улыбку.
— После обеда он обычно спит, — заметила Элли, когда все пили кофе.
— Я тоже, — улыбнулась тетушка и одарила племянницу долгим взглядом. — Возможно, тебе тоже стоит поспать, моя дорогая. Ты бледна, у тебя усталый взгляд.