— Как чудесно наконец познакомиться, с вами, Даниэлла, — сказала Саманта. — Байрон мне так много о вас рассказывал. Почему бы вам всем не присоединиться к нам и чего-нибудь не выпить?
— Это очень мило с вашей стороны, но я боюсь, мы не можем принять ваше приглашение.
Даниэлла все еще никак не могла прийти в себя от шока, поэтому голос Рода показался ей очень далеким. Но она была рада, что он отклонил приглашение Саманты. Байрон называл ее Сэм. Его лондонская соседка — тоже Сэм. Уж не та ли это девушка, которая ухаживает за его садом на крыше?
Род все еще говорил:
— У Эвелин день рождения, и празднованию этого события еще далеко до завершения.
Лицо Эвелин засияло при мысли о продолжении праздника.
— Может быть, Даниэлла составит нам компанию? — предложил Байрон.
Воткни свой нож глубже, что же ты, Байрон, медлишь? — с горечью подумала Даниэлла.
— О да, — тотчас же присоединилась Саманта к предложению Байрона. — Я хочу услышать о ваших лошадях. Как я поняла, вы посадили Байрона на одну из них. Да, чудеса на свете никогда не закончатся!
— Сэм — ветеринар, — сообщил Байрон с мягкой улыбкой. — Она просто без ума от всех животных.
Меньше всего на свете Даниэлле хотелось находиться в их компании, поэтому она почувствовала огромное облегчение, когда Род произнес:
— Мне и в голову бы не пришло оставить здесь Даниэллу. Байрон, мне нужно увидеться с тобой. Не мог бы ты прийти ко мне завтра в офис, скажем, часикам к десяти утра?
Когда они покидали ресторан, Даниэлла чувствовала, как взгляд Байрона жжет ей спину. Догадывается ли он о том, что ноги у нее стали совсем ватными и еле-еле идут? Сегодняшняя встреча парализовала ее. Ведь он говорил ей, что никого никогда больше не любил! Неужели он все это время лгал?
Весь остаток вечера Даниэлла была как в трансе. Она продолжала спрашивать себя, почему Байрон, придя к ней в магазин, ничего не сказал о своей помолвке. Когда он собирается жениться? И почему ей так тяжело смириться с ситуацией, которая была самым лучшим выходом на свете, как ей до этого казалось.
Эти мысли преследовали ее и ночью, не давая покоя.
А когда на следующее утро Байрон с Самантой появились у ее дома, Даниэлла решила, что все еще спит и это ей только снится.
— Сэм подумала, что, пока я буду на встрече с Родом, она могла бы взглянуть на твоих лошадей. — Байрон внимательно следил за ее реакцией, произнося это.
Даниэлла поборола свое замешательство и кивнула, улыбнувшись.
— Конечно. — А как еще она могла ответить?
— Я знаю, что это наглость с моей стороны, — прибавила Саманта, — но мне доставит такое большое удовольствие посмотреть на них. Ой, взгляните, лошади там! Ну, разве они не милые? — Саманта направилась к загону, вытаскивая из кармана пакетик с леденцами и ожидая, когда лошади подойдут.
Интересно, зачем пришел Байрон? Чтобы доказать ей, что он окончательно примирился с тем, что у них нет совместного будущего? Разве не причинила она ему боль, скрывая свои истинные чувства и заявляя о своей любви к Тони, чтобы он все, наконец, понял?
— Где же твой возлюбленный? — Байрон как будто прочитал ее мысли.
Даниэлла вскинула брови и холодно на него посмотрела.
— На работе, конечно.
— Но он хотя бы не оставляет тебя надолго одну по ночам? — Его тон был сухой и осуждающий.
— Разве тебя это касается? — ответила она вопросом на вопрос.
— Вероятно, не касается. — Он резко повернулся и крикнул Сэм, что уходит.
Этот долгий поцелуй, который он подарил другой девушке, причинил Даниэлле такую боль, словно Байрон своими собственными руками вырвал ей из груди сердце. Он почти убил ее тем, что заставил стоять и смотреть на них. Когда же он ушел, лучше себя Даниэлла не почувствовала.
— Я пыталась убедить Байрона, что нам сначала следовало бы позвонить, — сказала Саманта, входя за Даниэллой в дом. — Но он был уверен, что вы не будете возражать. Надеюсь, я не нарушила ваши планы?
— Нет, ничего страшного. — К счастью, а возможно, и к несчастью, Даниэлла попросила одну из своих помощниц присмотреть за магазином, так как знала, что все равно не в состоянии сконцентрироваться на работе. Но Байрон слишком самонадеянно полагал, что Даниэлла воспользовалась услугами кого-нибудь из помощников. Ведь он мог не застать ее дома!
— Байрон так много мне о вас рассказывал.
— Надеюсь, только хорошее? — спросила Даниэлла со слабым намеком на улыбку.
Саманта оказалась выше ростом, чем показалось Даниэлле сначала. Очень изящная, приятная и открытая, девушка эта излучала дружелюбие, и хотя Даниэлле хотелось чувствовать к ней неприязнь, она поняла, что это невозможно. На среднем пальце ее левой руки сверкал огромный бриллиант, и Даниэлла не могла отвести от него глаз. Когда она стала невестой Байрона, у нее было лишь простое колечко.
— Только хорошее, — отозвалась Саманта. — Первая любовь всегда и у всех особенная, вам так не кажется?
Так она знала, что они были когда-то раньше женаты? А знала ли она, как совсем недавно Байрон добивался ее?
— Да, ее никогда не забудешь, — согласилась Даниэлла.
— Я помню мою первую любовь. — Саманта выглядела задумчивой. — Я не вышла за него замуж, хотя очень этого хотела.
— Он не любил вас?
Саманта покачала головой.
— К несчастью, не любил.
Но сейчас она была влюблена снова. Она сияла так, как сияют обычно все влюбленные женщины — как мать Даниэллы; только Даниэлла не могла себе это позволить, так как вынуждена была эту любовь скрывать!
— Может быть, хотите чашечку чая? — Даниэлла заставила себя выбросить подобные мысли из головы.
— О да, если вас не затруднит. Прошло несколько часов с тех пор, как мы завтракали.
Даниэлла налила в чайник воды.
— Вы давно знаете Байрона?
Саманта улыбнулась, словно ей доставляло огромную радость постоянно говорить о нем.
— Три года. На самом деле мы — соседи.
— Да, я так и подумала. Так это вы ухаживаете за его садом?
Саманта опять улыбнулась.
— Он говорил обо мне? — Она выглядела очень довольной. — Да, я делаю это всякий раз, когда он уезжает, а случается это довольно часто.
— И вы не против?
— Нет, это для меня — удовольствие. У меня ведь только маленький балкончик, а я так люблю сады. Мне очень нравится находиться на свежем воздухе.
Даниэлла, задавая ей этот вопрос, имела в виду совсем другое. Она хотела знать, не возражает ли Саманта против таких долгих отлучек Байрона из дома.
— А кто ухаживает за растениями сейчас?