Байрон с Даниэллой переглянулись.

— Думаю, — произнес Байрон, — сейчас больше подойдет шампанское. И если откровенно, то у нас с собой есть бутылка. — И он торжественно извлек из-за спины бутылку шампанского.

— Мы решили пожениться, — объявила Даниэлла, широко улыбаясь. Глаза ее при этом светились счастьем.

Эвелин вскрикнула от неожиданности, но затем, к изумлению Даниэллы, сказала:

— Я рада за тебя, Даниэлла. — А обратясь к Байрону, произнесла: — Я плохо к тебе относилась. Но теперь я буду гордиться, что ты — снова мой зять.

Род после вопроса о том, как все это повлияло на Саманту, присоединил свои поздравления к поздравлениям жены. Открыли шампанское, произнесли тосты. Потом, когда Даниэлла помогала матери готовить ленч, Эвелин сказала ей:

— Я хочу попросить прощения, Даниэлла, за то, что не разрешала Байрону видеться и говорить с тобой. Он звонил тебе очень-очень часто, но я не всегда тебе об этом говорила. Он много раз приходил к нам в дом, но я от тебя это скрывала. О, мне очень жаль, искренне жаль! Но тогда мне казалось, что я все делаю правильно.

У Даниэллы было такое приподнятое и радостное настроение, что она готова была простить матери все на свете. Ей, конечно, следовало бы знать, что Байрон так легко ее не отпустит.

День пролетел очень быстро. По пути домой Даниэлла сказала Байрону о своем разговоре с матерью.

— Я и не представляла, что ты так много раз пытался встретиться со мной и поговорить.

— Я очень рад, что это Эвелин останавливала меня, а не ты, — улыбнулся Байрон. — Ведь я действительно стал думать, что ты возненавидела меня.

— Я бы никогда не смогла тебя ненавидеть, — твердо сказала Даниэлла.

— Спасибо, мне стало легче. — Он коснулся ее руки. — На долгие годы это будет со мной.

— Даже не смей так думать снова, — проговорила она. — Я всегда любила тебя, Байрон. И эта любовь никогда не пройдет — никогда!

— Можете поцеловать невесту.

Это был самый счастливый день в жизни Даниэллы.

Выйти за Байрона замуж в первый раз было для нее радостью, сейчас же это было неземным счастьем и блаженством. Они были уверены в чувствах друг друга. Им обоим пришлось пройти через многое в этой жизни, и теперь вряд ли что сможет их разлучить и помешать им быть вместе.

Поцелуй длился так долго, что викарию в конце концов пришлось кашлянуть, чтобы напомнить, что вокруг ждут гости и приглашенные. Глаза Саманты увлажнились, когда она наблюдала за молодоженами. Тони же приехать на свадьбу не смог. Он прислал им свои поздравления, сообщая, что очень рад тому, что Даниэлла все-таки правильно поступила. И наконец, Эвелин плакала, как обычно плачут на свадьбах матери невест.

Свадебная церемония закончилась, и новобрачные полетели проводить свой медовый месяц на Санта-Лючию.

— Ты счастлива? — спросил Байрон, когда они вдвоем лежали в гамаке перед его домом на берегу.

— Разве может быть по-другому? Это самое сказочное место в мире. — Да, это была сказка: белый песок, голубое небо, колыхание пальмовых деревьев.

У Даниэллы просто не было слов, чтобы выразить свои чувства.

— Согласен, — произнес Байрон. — Это место очень подходит для тех, кто не имел медового месяца в первый свой брак, не так ли?

— Совершенно верно. — Она крутила на своем пальце золотое кольцо — то свое первое обручальное кольцо, на котором она настояла сейчас. Байрон крайне удивился, когда Даниэлла ухватилась за это старое кольцо. Ему очень хотелось подарить ей новое, которое было бы намного лучше и красивее прежнего, но Даниэлла оставалась непреклонной. Это старое колечко было для нее символом их любви.

— Я очень вас люблю, миссис Мередит.

— И я вас люблю, мистер Мередит. Я сейчас лежу здесь с тобой и думаю, какая же я счастливая, но еще мне интересно: где мы будем жить, когда вернемся домой в Англию?

Все произошло в такой суматохе, что они даже не успели это обсудить. Честно говоря, ей не хотелось продавать свой дом, но, если Байрон будет настаивать, чтобы они жили в Лондоне, она согласна. Ведь если будет счастлив Байрон, то она тоже будет счастлива!

— Мне кажется, что мы должны сохранить оба наших дома, — решил Байрон.

Даниэлла широко улыбнулась.

— Это просто превосходная идея, мистер Мередит. Я так рада, что вышла замуж за состоятельного человека.

Байрон игриво ткнул ее в бок.

— Может быть, нам следует вернуться в тот наш маленький домик, который мы когда-то снимали?

Даниэлла тут же отрицательно замотала головой, задрожав от одной мысли об этом доме.

— С ним связано слишком много плохих воспоминаний.

— Так же, как и много хороших. Миссис Мередит, я обещаю вам и клянусь, что наше счастье в будущем ничто не испортит.

Это обещание было скреплено поцелуем, и Даниэлла знала, что Байрон никогда его не нарушит. Она будет счастлива с Байроном всегда, до конца своей жизни.

ЭПИЛОГ

— Мамочка, папочка, посмотрите на меня!

Даниэллу и Байрона переполняла гордость за их трехлетнюю Грэйс, которая перепрыгнула на своем маленьком пони через крохотное препятствие. Оно составляло всего несколько дюймов в высоту, и пони, естественно, легко взял это препятствие. Но Грэйс казалось, что это подвиг, и Даниэлла захлопала в ладоши от восторга.

— Умница, Грэйс.

— Мы едем, мы едем! — с восторгом кричал двухлетний Люк, сидя на плечах у отца и подпрыгивая. И даже Чэмп, их ретривер золотистого цвета, выглядел веселым и довольным.

— Одну минутку, дорогой, — сказала Даниэлла. — Пусть Грэйс придет к финишу первой.

В этот момент дети принялись спорить из-за пони. Байрон только на днях говорил, что им следует купить еще одного пони. Дети показывали поразительную способность к верховой езде, да Байрон и сам стал отличным наездником. Или это Даниэлла так считала?

Несмотря на то, что Байрон согласился с отсутствием у них детей, Даниэлла видела, как он буквально на глазах изменился, когда через два года после женитьбы они удочерили Грэйс, а еще через год усыновили Люка. Сейчас Байрон был очень доволен. Он и раньше был счастлив и не переставал ей это повторять, но Даниэлла тогда ощущала, что ему в жизни чего-то не хватает.

А сегодня у нее для Байрона была приготовлена просто сногсшибательная новость. Даниэлла дождалась, когда они наконец остались одни — дети были уложены спать, так как им полагался дневной сон, — и спросила:

— Ты веришь в чудеса, Байрон?

— Несомненно. Разве не чудо, что я снова женат на тебе, Элли? Все мои надежды и мечты сбылись.

— Мне кажется, что я могла бы осуществить еще одну твою голубую мечту, — тихо проговорила Даниэлла.