— Теперь, — сказал Никос, приблизившись к ней вплотную, — ты снова вернулась ко мне…

— Нет, — тихо, но твердо ответила девушка обреченным голосом. — Ты и пальцем до меня не дотронешься. Мне противны твои прикосновения.

Никос замер в неподвижности.

Жанин с отвращением передернула плечами.

— Все, что ты делал, все, что говорил, оказалось ложью. Ты лгал мне с самого начала, с того самого момента, как увидел меня. Я знаю, ты оправдываешь себя тем, что действовал исключительно в интересах сестры, но для меня тебе нет оправдания. Я оскорблена до глубины души, и ничего с этим не поделаешь.

— Но я вовсе не хотел… — каким-то не своим голосом произнес он.

Жанин вдруг почувствовала острый приступ тошноты. Лицо перекосило от омерзения к этому человеку.

— Не лги! — выкрикнула она. — Я все знаю, Никос, ведь я была там, когда ты так успешно приводил в жизнь свой план, по моему соблазнению! Теперь, оглядываясь назад, понимаю, что это была не я. Это была женщина, которая, по твоему мнению, была способна закрутить роман с женатым мужчиной. Мужчиной, который старше ее на двадцать лет и годится ей в отцы! Ты подумал о том, каково мне было узнать твое мнение обо мне? — с горечью спросила она. — Меня воротит от всего этого. От того, что ты стоишь здесь и говоришь мне о том, как жаждешь снова заняться со мной сексом, как ты страдал от разлуки… — Ее губы изогнулись в усмешке. — Я ведь просто тело для тебя, бездушное тело, не так ли? Тебя даже не смутил тот факт, что у меня, собственно, был другой мужчина!

Никос тряхнул головой, будто избавляясь от кошмарного сна, и коснулся рукой щеки Жанин.

— Но это не было ложью, — он притянул ее к себе и поцеловал нежным долгим поцелуем.

На мгновение у Жанин сладко закружилась голова.

— Вот что является истиной на самом деле, — мягко сказал он низким бархатным голосом. — Это всегда будет правдой. Нам стоило лишь один раз взглянуть друг другу в глаза, как обоих опалило желание. Только об этом мы должны помнить, и ни о чем другом.

Жанин медленно отстранилась.

— Знаешь, — сказала она, слыша свой голос как будто со стороны, — о чем я подумала, когда ты сказал мне, что хочешь, чтобы я поехала с тобой в Афины? Это было перед приездом Стефаноса, — напомнила она, словно он забыл. — Я подумала, что ты хочешь на мне жениться. Забавно, да? А на самом деле ты хотел увезти меня в Афины в качестве своей любовницы, чтобы я наверняка больше никогда не увидела Стефаноса. Ты был готов на все ради своей сестры.

— Нет, — сухо ответил Никос. — Я не был готов к тому, что захочу, чтобы ты осталась со мной навсегда. Я даже не подозревал, что буду так тосковать по тебе.

Из горла Жанин вырвалось рыдание, ее снова охватило чувство, которому она долго не могла дать названия. Чувство, которому сопротивлялась всеми силами своей души.

Любовь.

Любовь к Никосу Кириакису.

Любовь к мужчине, которого к ней подослали, чтобы уничтожить.

«Он вовсе не собирался влюблять тебя в себя», — возразил внутренний голос. А она влюбилась.

Жанин горько усмехнулась.

— Тебе повезло, что я понравилась тебе с первого взгляда, — с сарказмом сказала она. — Представляю, как тяжело было бы тебе спать с женщиной, которая совершенно тебя не привлекает. — В ее голосе, слышалась открытая издевка.

— Я тоже об этом думал, — его губы изогнулись в подобии улыбки. — Но судьба сыграла со мной злую шутку. — Улыбка сползла с его лица. — Твой кошмар начался с того момента, когда на вилле приземлился вертолет Стефаноса. Мой начался гораздо раньше. — Никос подошел к шкафу, снял с вешалки халат и накинул его на себя.

Что ж, настал момент истины, тем более она так стремится ее узнать. Никосу сейчас казалось, что он стоит на краю пропасти и все зависит от Жанин: упадет он и разобьется или останется жить.

Ему вспомнилось, как он стоял на балконе отеля Стефаноса в состоянии, близком к смятению, борясь со своими чувствами, пока наконец не решил, что опасность влюбиться в Жанин ему не грозит.

Глупо было так думать. Игнорировать то, что с ним происходит. Не обращать внимания на другие мысли, кроме одной-единственной: соблазнить Жанин. Отметать в сторону другие чувства, кроме слепого желания переспать с ней.

Дурак. Решил, что раз он переспал с ней, то сможет удержать возле себя навеки. И ничто не сможет ему помешать. А когда Стефанос разлучил их, Никос сделал все, чтобы вернуть Жанин обратно. Он женился на ней.

Но так и не вернул.

Никос посмотрел на Жанин взглядом, полным боли и отчаяния, потому что все его радужные планы рухнули в одночасье, в тот самый момент, когда она в панике крикнула ему: «Убирайся вон!»

Теперь Жанин была недосягаема, как далекая и яркая звезда.

Никос почувствовал, что его сердце разрывается. Он никогда не слушал своего сердца, потому что оно упорно хранило молчание и дрогнуло лишь тогда, когда он впервые увидел Жанин. Он пошел на поводу у новых чувств. Шаг за шагом он соблазнял Жанин, заманивая ее в свои сети, и не заметил, как сам оказался в ловушке. Его сердце оказалось в ловушке.

Никос не сводил с Жанин пристального взгляда. Она стояла молча и не двигалась. Интересно, как долго он молчал? Никос точно не знал.

— Мои страдания, — произнес он каким-то отчужденным голосом, — начались с того самого момента, когда я влюбился в женщину, из-за которой рушился брак моей сестры.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Он сделал это. Произнес слово, которое возникло из ниоткуда, и вихрем вырвалось из его уст, донося до Жанин и до него самого правду. Никос был ошеломлен осознанием этой истины.

У него и в мыслях не было говорить о любви. Он избегал даже думать об этом.

«Почему, почему я так сказал?» Слово «любовь» не вписывалось в рамки его представлений о жизни. Именно поэтому он и не распознал в себе это чувство, даже не заметил, как оно родилось в его сердце.

Я называл его влечением. Но это была любовь. Безответная любовь.

Как же иначе это назвать? Разве Жанин не ясно дала ему понять, что не любит его?

«Мне противны твои прикосновения!» — с отвращением крикнула она. Он своими ушами слышал эти слова, и голос ее дрожал от презрения.

Но Никос не придал значения ее чувствам. Он хотел побыстрее сломить стену ее сопротивления, и заключить Жанин в свои объятия. Он был уверен в том, что, стоит им оказаться в постели, все встанет на свои места и Жанин снова будет такой, как прежде: нежной и податливой. Он полагал, что в объятиях друг друга они забудут о своих обидах. Но Жанин так не думала. Она была возмущена до глубины души тем, что между ними произошло. Никос уронил голову на руки. Его охватило отчаяние.

Жанин неслышно подошла к Никосу. В воздухе витал аромат мыла и крема для тела, которым пользовалась Жанин. Ее запах, неповторимый нежный аромат, который он узнал бы среди тысячи парфюмерных композиций.