— Я же сказала, у меня все есть! — Андреа отскочила назад, боясь, как бы он не заметил ее состояния.
— Ну что-нибудь особенное, — продолжал он, словно не слыша ее, — для нашей первой ночи.
Андреа кивнула, глядя на него исподлобья.
— Хорошо, если вы так настаиваете.
Он довольно заулыбался.
— Конечно, настаиваю, еще как настаиваю!
Они подъехали к торговому центру, и Никос повел Андреа в дорогой бутик, где продавали дамское белье. По тому, как просияло при их появлении лицо продавщицы, Андреа сразу стало ясно, что Никос Вассилис здесь постоянный покупатель.
Нетрудно было догадаться, для кого он покупал здесь дамское белье, мрачно подумала Андреа.
Она позволила продавщице снять с нее мерку, послушно осмотрела все, что та ей показала, но наотрез отказалась что-либо примерить.
Она все равно ничего из этого не наденет. Ее свадебная ночь будет короткой и отнюдь не сладостной.
Очень довольный своими покупками, Никос не собирался на этом останавливаться.
— Смотрите, тут повсюду салоны мод, — оживленно говорил он, — выбирайте, какой модельер вам нравится!
— Спасибо, не хочу, — ответила Андреа, равнодушно осматриваясь. — Я же вам сказала, мне ничего не нужно.
— Но одну-единственную услугу мне окажете, хорошо? — Он схватил ее за руку. — Разрешите мне купить вам юбку, ну хоть одну. Вы уже два дня подряд ходите в брюках, а мне больше нравятся юбки.
— Не может быть, — ехидно улыбнулась Андреа. — Только я, к сожалению, юбок не ношу.
— Как это — не носите?
— А вот так, не ношу, и все.
— Но вы же были вчера в платье!
— Оно длинное, — напомнила Андреа.
Ей очень хотелось переменить тему.
— Но у вас, как мне показалось, красивые ноги, — сказал он. — Длинные, хорошей формы, это видно даже сейчас.
— У вас не глаза, а прямо рентген, — фыркнула Андреа.
Он снисходительно улыбнулся.
— Даже если у вас не очень красивые ноги, agape mou, ничего, я вас прощаю.
Андреа поморщилась, но промолчала.
— Ну что, покупаем юбку? Сами убедитесь, что зря боялись.
— Все, с меня на сегодня достаточно магазинов, я устала, — сказала, побледнев, Андреа.
Никос удивился. Он впервые видел женщину, которой надоело ходить по магазинам, тем более когда платит он. Хотя, возможно, богатая наследница смотрит на это иначе?
— Ладно, меньше всего мне хотелось бы вам надоесть. И что же мы будем делать, как вас развлечь?
Андреа молча зашагала по тротуару.
— Я хотела бы посмотреть город, — сказала она внезапно. В конце концов, вряд ли она еще когда-нибудь побывает в Афинах, так почему бы не посмотреть город сейчас, раз уж они тут оказались.
На сердце у нее было тяжело. Она в городе своего отца, здесь он вырос. Она сама наполовину гречанка, а на землю Греции ступила в первый раз. И в последний.
— Посмотреть город? — удивленно переспросил Никос. — Но вы же его видели сто раз!
— Я никогда здесь не была, — призналась Андреа, глядя ему в глаза. — Да и вообще в Греции.
Никос в раздумье опустил голову. Одно дело — если матери Андреа, англичанке, не нравились взгляды свекра на воспитание детей, и совсем другое — запретить своей дочери приезжать сюда. Мало того, что Андреа не знает греческого языка, так она и на родине ни разу не была! Он думал, что хотя Йоргос Костакис и не спешит вывести в свет свою внучку, то по крайней мере на каникулы и по другим случаям она к нему приезжает.
— Хорошо, — сказал он решительно, — я покажу вам Афины.
Никос повел ее по маршруту, который совершают большинство впервые приехавших в Афины туристов, — они долго бродили по Акрополю, поднялись к Парфенону, свидетелю первого расцвета западной цивилизации.
Андреа была в восторге, но то и дело ее посещала горькая мысль, что скоро, очень скоро она расстанется с Никосом и больше никогда его не увидит.
Об этом Андреа пришлось напоминать себе из дня в день. Следующие две недели Никос старательно демонстрировал всему городу, что он несомненно женится в скором времени на наследнице Йоргоса Костакиса и с вероятностью в сто процентов «Костакис индастриз» перейдет к нему.
Андреа пыталась относиться равнодушно к его настойчивым ухаживаниям. За ланчем в дорогом ресторане, ужиная в модном клубе, он постоянно был рядом, заботливый и внимательный, обращался с ней так, словно они были близки. Всякий раз, как он дотрагивался до нее, помогая ей сесть в его урчащий «феррари», ее словно било током.
Она всячески старалась не подать виду, делала каменное лицо, что, как она инстинктивно поняла, раздражало его.
Как и веселило, впрочем.
— Моя снежная королева, — прошептал он как то, когда она при встрече увернулась от его поцелуя и его губы скользнули по ее щеке, — как бы мне хотелось растопить тебя.
Она может себе думать, будто выходит за него по расчету, но он убедит ее в обратном. И будет очень рад!
— Никос, вы растрепали мне прическу, — проворчала Андреа.
— Ничего, скоро вы привыкнете, — отозвался он, и в глазах его светилось веселье… и обещание. — Сегодня, — добавил он, — мы идем танцевать. — Он наклонился к Андреа. — Мне не терпится снова обнять вас, agape mou.
Она отпрянула.
— Я не танцую.
Он засмеялся. Его смех начинал ее раздражать. Как и еще одно обстоятельство, о котором она старалась не думать.
Больные ноги с каждым днем беспокоили ее все больше. Порой, проснувшись среди ночи, она с недоумением спрашивала себя: что она тут делает? Одно только не давало ей отступить — деньги. Она должна держаться, держаться, пока деньги не окажутся в банке.
— Я не предлагаю танцы до рассвета в ночном клубе, — объяснил Никос. — Я помню, вы не любите клубы. Я думал о чем-нибудь… попроще. Вам понравится…
Андреа куснула губу.
— Я же сказала, я не танцую.
— Но почему бы не попробовать? — настаивал он.
В конце концов Андреа сдалась. Никос вывел ее на середину зала, где под приятную музыку танцевали несколько пар. Андреа обуял подлинный страх, но он совсем не был связан с ее неумением танцевать.
Никос обнял ее обеими руками за талию, и от их тепла, проникавшего сквозь ткань ее голубого платья, сердце у нее забилось под самым горлом. Она застыла неподвижно.
— Обнимите меня руками за шею, дорогая. Он был слишком близко. Все его длинное, стройное тело прижалось к ней — живот к животу, бедро к бедру.
Андреа робко положила ладони ему на плечи. Под мягкой тканью смокинга чувствовались крепкие мышцы. Она еще больше напряглась.