Крутов молчал. Спиридон остро глянул на него, глаза старика вспыхнули, как у кошки.
– Чего не спрашиваешь, зачем приехали в такую даль?
– Небось сами скажете.
– Это верно. Ничего загадочного, хотя тайна в нашем путешествии присутствует. Сегодня я хочу научить тебя отводить пси-удар, переходить на «другую частоту» сознания. Это очень пригодится тебе в дальнейшем. А пока изволь начать в обычном скоростном режиме боливака – для сугреву.
Внезапно дед оказался сбоку, его рука словно удлинилась на метр, почти достала до горла Крутова, но тот, озаренный пониманием, что это какой-то экзамен, уже был готов к тренировке, «перещелкнул» выключатель состояния боевого транса и ответил в режиме «спрямления истины», уходя от удара и фиксируя ответ.
Дед Спиридон еще в самом начале их занятий уважительно констатировал, что у бывшего полковника хорошая база рукопашного боя. Егор не терялся даже в максимально жестких условиях схватки, когда надо было вести бой сразу против группы противников, экономно расходуя количество движений: две цели атаки – два удара! Этот закон, оговаривающий количество движений бойца, был выведен и опробован многовековой практикой древних славян задолго до появления китайских или японских школ боевых искусств, и хотя Егор этого не знал – до общения с дедом, все же применял закон весьма эффективно, свободно, как дышал или говорил, владея большим арсеналом боевых приемов. Но лишь занимаясь с дедом Спиридоном живой, он осознал истину: мастер живы (да и любого другого вида боевых искусств) должен быть готов к бою всегда, для него нет и не может быть неожиданных ситуаций. Вопросы технического и даже тактического плана для мастера имеют лишь второстепенное значение или вообще находятся вне поля зрения, потому что он достиг состояния, когда боевые движения стали для него естественными, как ходьба, бег, улыбка, проглатывание пищи.
Крутову в каком-то смысле повезло: он был рожден воином. Учиться ему следовало уже другим категориям, таким, как знание и понимание границ между добром и злом, четкое определение личных ориентиров на уровне непоколебимой веры в свою правоту и справедливость. И хотя занимался он с дедом недолго, всего две недели, тот успел научить Егора работать в так называемом неадекватном режиме, под которым подразумевалось умение действовать по своей логике боя, как бы не обращая внимания на действия противника, отслеживая его действия в фоновом ключе, словно между прочим, в основном периферийным зрением. Оставалось постичь главное – вхождение через пустоту в состояние безошибочной сферы ПАО, чтобы приемы, которыми он владел, реализовывались на уровне подсознания, мгновенно, с абсолютной соотнесенностью с его реальным положением.
Дед не дал ему времени на осмысление ситуации, он ударил еще и еще раз, нападая со всех сторон, возникая за спиной, слева и справа, в самых неожиданных точках пространства боя, исчезая так же внезапно и успевая при этом нанести еще один удар – «контрольный», рассчитанный больше на отвлечение внимания, чем на поражение. Складывалось впечатление, что он задался целью покалечить или убить Крутова, потому что дважды прорывал его оборону и заставлял Егора «плавать» в состоянии болевого шока. И длилось это избиение до тех пор, пока Егор окончательно не ушел в пустоту и не принял условия боя, начиная ткать собственную паутину петель защиты с неожиданной сменой секторов атаки и защиты. Он как бы перешел на другой уровень боя, диктующий более высокие категории, нежели детали исполнения того или иного приема. Этот уровень требовал анализировать уже характер движений, степень жесткости, эмоциональную окраску и этическое совершенство боя, а не технику защиты или атаки.
Мир вокруг стал прозрачен, текуч и не страшен, лес словно засветился изнутри в инфракрасном диапазоне, и на этом фоне Егору наконец удалось различить и остановить летающий силуэт Спиридона, напоминающий призрак былинного богатыря. Ответ Егора на его очередной выпад получился сам собой, он был прост и неожидан, а главное – остановил деда и пресек бой. Преимущество Спиридона в скорости и организации сферы ПАО в этот момент исчезло, бойцы стали равны, выявление победителя уже перестало иметь значение.
Спиридон вышел из темноты в освещенное фарами пространство, огладил бороду, дыша тихо и спокойно, будто не летал только что вокруг противника в вихре атак.
– Время позднее, сынок, поехали домой. Завтра продолжим.
Крутов опустил враз потяжелевшие руки, постарался справиться с бурно дышащим телом. Догадка, зревшая у него в голове, наконец окончательно сформировалась.
– Учитель, вы даже не спросите у судей, прошел ли я экзамен?
Спиридон, обходивший машину спереди, остановился, некоторое время смотрел на Крутова из-под бровей темными провалами глаз, скрывающими его чувства. Потом сказал кротко:
– Грешен, сынок. Прости старика за невольный обман. Хотя все обстоит несколько в ином свете, чем ты себе представил.
– Меня… посмотрели?
Спиридон прислушался к чему-то, покачал головой, словно не соглашался с чьим-то решением, и отступил в темноту.
– Сейчас к тебе выйдут.
– Кто?
– Один из иерархов Предиктора, иерофант Сергий.
Дверь сарая, освещенная фарами машины, шевельнулась, однако из нее никто не вышел, и тем не менее у Егора возникло ощущение, что на него смотрят, внимательно, изучающе и строго. Он оглянулся и вздрогнул. В нескольких шагах сзади стоял человек невысокого роста, причем очень молодой, почти мальчик. Лицо его самым натуральным образом светилось в темноте и зачаровывало удивительным, мудрым и величавым спокойствием. На него можно было смотреть не отрываясь, очень долго.
– Здравствуй, Витязь, – произнес юноша глубоким, потрясающе властным и одновременно мягким голосом. – И меня прости за то, что пришлось тебе ехать сюда против твоей воли.
– Ничего, – пробормотал Крутов, понимая, что находится в полной власти этого хрупкого с виду мальчишки со светящимся лицом. – Почему надо было встречаться именно здесь? Разве вы не могли посмотреть на меня в доме Учителя?
Беглая улыбка промелькнула на губах иерофанта.
– Это место – не просто глухой район урочища, скит поставлен в геоаномальной зоне, которую невозможно просветить никакими радарами, в том числе – психоэнергетическими.
– Вы боитесь… черных магов?
Та же улыбка и очень мягкий ответ:
– Не боимся, но не хотим, чтобы они знали о наших делах. Архимандрит не ошибся с выбором, Егор Лукич, вы – Витязь в потенциале и очень быстро идете к полной самореализации. Но все же не торопите события. Мы не имеем права ошибаться, мир нам этого не простит, а Сатана тотчас же воспользуется малейшим промахом. Последние две тысячи лет человеческая история представляет собой его Заговор против цивилизации. Именно он, Сатана, формирует вектор целей существования человечества, несмотря на то что все еще не может выйти на свободу. Хотя предпринимает отчаянные попытки реализоваться. Вы понимаете меня?