Когда Егор пришел домой, его встретила Елизавета, пришедшая на минуту раньше, задумчивая и невеселая.
– Что такое? – встревожился Крутов. – Аль обидел кто? Неужто главный редактор позволил намекнуть, чем придется заниматься его секретарше?
– Остынь, полковник, – нехотя улыбнулась Лиза. – Никто меня не обижал и намеков не позволял. С завтрашнего дня выхожу на работу, хватит сачковать. Рекламных агентств здесь нет, буду переквалифицироваться в секретарши.
– А вид такой похоронный почему?
– Сашу встретила…
– Чем же она тебя расстроила?
– На машину ее мужа наехал какой-то здоровенный джип.
– Ну и что?
– Хозяин дал телефон – мол, звони, договоримся. Шурик позвонил, договорился о встрече, приехал, а там его ждали четверо мордоворотов. Сказали: будешь возникать – долго не проживешь.
– А он что?
– Он – не ты, – вздохнула Елизавета. – Утерся и уехал. Он такой худенький, маленький, бледненький, одним словом – компьютерщик.
– Саша такая красавица, а вышла за…
– А если это любовь, Крутов?
Егор посмотрел на Елизавету дурным глазом, хотел было подхватить на руки и утащить в дом, но «зараза» (по меткому выражению дядьки Ивана) уперлась ему в грудь кулачками и сердито сверкнула глазами.
– Полковник! Не веди себя, как старшина! Лучше подумай, как помочь хорошим людям.
– Что, сильно помяли машину-то?
– Полкорпуса со стеклами менять придется.
Крутов присвистнул.
– Здорово звезданули! Хорошо хоть Шурик живой остался. Какой марки у него машина?
– Какая-то новая жигулевская «десятка». Саша ее «акулой» называет.
– Серьезная машина. Видать, неплохо компьютерщики зарабатывают, раз на таких тачках раскатывают. Что ж твои родственнички из милиции ему не помогут? Дядька Петр там ведь работает?
– Дядька ему и отсоветовал искать справедливость. Владельцем джипа оказался какой-то местный авторитет. Так что лучше не связываться.
– А мне предлагаешь связаться?
– Я предлагаю подумать, – отмахнулась Лиза, снимая кофточку и подставляя солнцу грудь; лифчики она по-прежнему не носила. – Ты у нас умный и сильный и всегда находишь выход из положения.
Слегка остуженный тоном подруги, Крутов поплелся за ней в дом, тоже снимая футболку; начало сентября в этом году в средней полосе России ознаменовано было небывалой для этих мест жарой – за тридцать пять градусов, и до глубокой ночи ходить лучше всего было без одежды.
– Значит, хозяин джипа дал телефон, а сам на встречу с пострадавшим не явился?
– Если хочешь узнать подробности, поговори с Шуриком. Чай пить будем?
Крутов зашел на кухню, оборудованную благодаря его стараниям вполне по-современному, следом за Елизаветой, посмотрел, как она возится с плитой, и не удержался – обнял сзади, ощущая под ладонями напрягшуюся тугую грудь. Последствия этого шага были энергетически разоримыми для обоих. Пить чай они начали лишь спустя час. А как только закончили – к чете Крутовых заявились визитеры.
* * *
Их было трое: двое крутоплечих парней в майках и одетый в дорогой летний костюм – весь белый вплоть до туфель и шляпы – джентльмен средних лет с одутловатым или скорее отечным лицом. Такие лица Крутов видел у людей с больной печенью. Джентльмен вел себя по-хозяйски уверенно и независимо. Представившись заместителем главного архитектора города Павлом Эмильевичем Семашко, он оглядел двор дома, захламленный по причине ремонта, небрежно отказался от прохладительных напитков и сказал, рассматривая покрасневшую под его взглядом Елизавету; Крутова он как бы вовсе не замечал, только поздоровался кивком, и все время обращался к Лизе:
– Гражданка Качалина, я слышал, что вы собираетесь оформить данное строение как объект наследства…
– Уже оформила, – ответила Лиза.
– Да? Как вы оперативны. Собственно, дела это обстоятельство не меняет. Руководство города решило в скором времени разбить здесь парк культуры и отдыха и построить деловой центр, а ваш дом с участком попадает в зону отчуждения. В связи с этим мы хотели бы предложить вам продать это ветхое строение и участок земли в двадцать соток…
– Оно не ветхое, – робко возразила Елизавета.
Павел Эмильевич сделал пренебрежительный жест.
– Ему больше ста лет, дом скоро развалится, и вам все равно придется переезжать, а деньги мы предлагаем немалые.
– Какие же? – поинтересовался Крутов, отодвигая Лизу в сторону.
Джентльмен в шляпе наконец заметил его.
– А вы кто будете, гражданин… э-э?
– Начальник охраны этого памятника старины, – веско проговорил Егор. – А вы, между прочим, как архитектор города, должны бы знать, что памятники охраняются государством. Закончится реставрация здания – милости просим на экскурсию. А сейчас вам лучше покинуть пределы участка, принадлежащего частному лицу. Кстати, в следующий раз не забудьте взять с собой постановление городской думы о строительстве делового центра на этом месте.
– Ну ты, паря… – шагнул было к Егору один из парней и остановился, споткнувшись о сверкнувший насмешливый взгляд Крутова.
– Понятно, – вздохнул джентльмен в белом. – Моего слова вам, значит, недостаточно?
– Ну кто в наше время верит словам? – тем же насмешливым тоном ответил Крутов. – Не смешите меня, господин архитектор. И не надо никому вешать лапшу на уши о постановлении руководства о строительстве парка. Какому-то «новому русскому» захотелось построить на берегу реки в красивом месте ресторан или баню, не так ли? И он начал кампанию по выселению законных владельцев этих мест. Так вот передайте ему…
– Егор, – слабо окликнула Крутова Елизавета.
– Что? – оглянулся он.
– Не надо…
– Понял, буду предельно вежлив. Передайте боссу, уважаемый, что эта территория принадлежит Российскому Ордену чести со всеми вытекающими последствиями, пусть сделает выводы.
Шкафообразный молодой человек снова попытался двинуться к Егору, но был остановлен жестом Павла Эмильевича, на лицо которого легла печать задумчивости.
– Вы, очевидно, умный юноша, но еще не знаете наших порядков… и возможностей.
– А вы моих, – отрезал Крутов. – Выметайтесь!
– Н-ну, с-су… – прошипел телохранитель архитектора, – мы же тебя встретим…
Крутов потемнел, прикидывая, каким образом выбросит всех троих за ворота, однако почувствовал на плече руку Лизы и расслабился.
– Я запомню твои благие намерения, мальчик. Эх, господа, господа, как же больно вам придется учиться уважать других людей.
Троица удалилась. Крутов рассеянно смотрел ей вслед и думал, что спокойствие и мирная жизнь, похоже, закончились. Эти ребята не отстанут, а воевать с ними не было ни сил, ни желания.