Андреас произнес ее имя и затем вошел в нее, становясь с ней одним целым. Девушка с восторгом отдалась его натиску, обнимая его за плечи и растворяясь в нем.
Это был акт любви, порожденный острой, непреодолимой потребностью. Ничто из Зонного ограниченного опыта не подготовило ее к такому неистовому восторгу. Глубоко внутри себя она снова ощутила нарастание наслаждения, и на вершине блаженства, переполненная совершенно неземными ощущениями, она почувствовала его освобождение.
Потом они заснули, обнявшись, но вскоре Андреас разбудил ее поцелуями и снова любил ее, на этот раз медленно и очень нежно.
А потом настало время поговорить.
— Когда ты узнал, что мы не брат и сестра? — спросила Зоя, целуя его в плечо.
— Когда ты начала продажу виллы, — ответил Андреас. — Адвокаты показали мне копию твоего свидетельства о рождении. Я знал, когда твоя мать жила на Тании, и получалась нестыковка.
И ты не сообщил мне?! — в негодовании воскликнула Зоя. — Позволил мне продолжать думать, что мы потеряны друг для друга? Андреас снова притянул ее к себе.
— Я сделал это ради отца, — мягко сказал он. — Он так хотел в это верить, таuа mou. Ты была чудесным подарком, которого он ждал все эти долгие годы. Он и от анализа на ДНК отказался, потому что не желал признавать даже отдаленной возможности ошибки. Ты была дочерью его возлюбленной Джины, значит, должна быть и его дочерью тоже. Я… я… не мог отнять этого у него. Врачи сказали, что в любое время может случиться еще один приступ, который наверняка будет фатальным. Я хотел, чтобы он ушел счастливым. И он был счастлив, моя сладкая девочка, он думал о тебе, говорил о тебе. Вини меня за это, если сможешь.
— Нет, ты сделал правильно. Я помню, как Стив прощался со мной. Думаю, он знал, что ему недолго осталось. Жаль, что я не была на его похоронах.
— Это было бы тяжелым испытанием для тебя. Наши похороны всегда очень эмоциональны. Я сам с трудом выдержал рыдания и причитания всех тетушек и кузин. Куда лучше, agapi mou, помнить его таким, каким он был. — Андреас помолчал. — Письмо твоей матери было похоронено вместе с ним.
— Спасибо тебе за это. — Она поцеловала его в щеку. — Это, наверное, было то письмо, в котором мама сообщала, что ждет ребенка, а ложь тети Меган не оставила ему никаких сомнений.
Андреас еще крепче сжал ее, словно защищая.
— Эта злобная ведьма, — процедил он сквозь зубы, — могла причинить тебе вред. Ты не должна была ходить туда одна, детка.
— Я хотела бы ее ненавидеть, — грустно сказала Зоя, — но не могу. Она всю жизнь была просто несчастной… и у нее не было никакой надежды. Теперь я вижу, какой опасной может быть неразделенная любовь, сколько боли она способна причинить.
— И теперь ты также знаешь, как хороша она может быть, — улыбнулся Андреас.
— О да! — Зоя прижалась к нему и почувствовала немедленный отклик его тела.
— Зоя mou, — взмолился мужчина, — помилосердствуй, а то я могу не дожить до нашей свадьбы.
— Ты… собираешься жениться на мне? — спросила она, слегка запинаясь. — Но как?
— Обычным способом — с церковью и священником. И как можно быстрее. Я так сильно хотел тебя, что даже и не подумал о защите, поэтому могут быть последствия.
— Ты не хочешь, чтобы у нас были дети?
— Хочу, но я немного эгоист, и мне бы хотелось, чтобы моя жена некоторое время безраздельно принадлежала только мне одному.
— Андреас, — произнесла Зоя, — тебе… не обязательно на мне жениться.
— Это еще что за чепуха? — Он напрягся.
— Ты помолвлен с Тиной Мандрассис, от твоей женитьбы зависит объединение. Мне… мне это известно. Я подумала о вилле «Даная». Я могу жить там и буду принадлежать тебе столько, сколько ты захочешь.
— Но ты же продаешь виллу «Даная», а новый хозяин не допустит такой безнравственности под своей крышей.
— Ты что, хорошо его знаешь?
— Как себя самого, — лениво согласился Андре-ас.
Зоя ахнула.
— Ты… ты купил виллу? Но зачем?
— Чтобы жить там вместе с тобой. Ей нужны хозяева, дети, любовь. Думаю, мы сможем ей это дать. А отцовский дом я предлагаю продать, с ним у меня связано мало счастливых воспоминаний.
— А как же слияние?
Он нежно прикоснулся к ее груди.
— Меня больше интересует слияние иного рода, — прошептал он.
— Дорогой, — взмолилась Зоя, — будь серьезен.
— А ты думаешь, я не серьезен? Но раз ты настаиваешь, я могу сказать тебе то же, что сказал отцу: я намерен жениться только по любви. А я никогда не любил и не мог бы полюбить Тину Мандрассис. Я старался поверить, что без тебя ничто не имеет значения, но даже это не могло заставить меня жениться по расчету. Поэтому я решил остаться холостым.
— И по-монашески воздержанным? — поддразнила Зоя.
Я бы попытался. — Андреас лукаво улыбнулся. — Но думаю, это не подходит ни мне, ни тебе, мой ангел. Что до слияния, то Мандрассису оно нужнее, чем мне, и, подозреваю, наш несостоявшийся брак его не остановит. А за красотку Тину не беспокойся, она унаследовала от матери столько денег, что недостатка в предложениях не будет.
— А я не принесу тебе ничего, — печально проговорила Зоя.
— Ты так считаешь? — Его рука пустилась в безошибочный путь. — Придется мне освежить твою память.
— У меня прекрасная память, благодарю, — попыталась строго произнести Зоя, но тут же сдалась и рассмеялась. — Я и не думала, что можно быть такой счастливой.
Андреас склонился над ней и поцеловал ее медленно и нежно.
— И это только начало, — прошептал он. — Любовь моя… и моя жена.