– Если они так могучи, почему же не колданут, чтобы все изменилось в лучшую сторону? Чтобы исчезли войны, конфликты, междуусобицы, преступность, разврат? Собрались бы вместе и…
– На Земле установлен паритет сил, – тихо ответила Мария, – черных и светлых. Изменить что-либо одним мощным волевым усилием невозможно, потенциалы сил примерно равны, и тотчас же последует ответная реакция. Действовать надо медленно и осторожно, набирая сторонников и сокращая количество черных магов.
– Ты упрощаешь, – возразила вдруг Елизавета. – Нет ни темных, ни светлых сил, есть просто силы, которые можно направить как на злые, так и на добрые дела.
Мария поняла чувства жены Егора, перестала его гипнотизировать, обняла Лизу за плечи, засмеялась.
– Ты права, берегиня, но мужчинам так нужна четкая определенность, точное разграничение социума на «своих» и «чужих», деление мира на «черное» и «белое», что весь спектр связей мира им почти не доступен. Пусть себе играют в повелителей, пусть тешатся. Пойдемте обедать, Витязи, кушать очень хочется.
Женщины направились к выходу с территории монастыря. Панкрат догнал их, пошел рядом с Марией.
– Ты действительно видела, как волхвы летают?
– Не один раз.
– А что они умеют делать еще? Я слышал, на Востоке существует школа ки-чонт – материализации и дематериализации предметов. Волхвы тоже способны на такое?
– Они умеют многое, как и все маги, только используют свое умение редко и в основном если кому-либо требуется помощь.
Голоса беседующих удалились, Егор и Ираклий остались одни.
– Ты все-таки изменился, – сказал Федотов, одеваясь, – стал сильнее и спокойнее, но будь другом, не разменивайся по мелочам. Нам уже за сорок, пора остепеняться. Ешь с голоду, а люби смолоду, как говорится. Я отношусь к Марии иначе, а она женщина… ну, ты должен понимать.
– Боюсь, от меня в этой ситуации мало что зависит.
– А от кого зависит? – мгновенно окрысился Ираклий. – От меня, что ли? Если бы все зависело от меня, ты был бы уже…
Крутов поглядел на удалявшихся женщин.
– От них. Несколько мгновений Ираклий смотрел на него бешеными глазами, потом оглянулся на Марию, расслабился, нагнулся за часами. Проговорил с ехидцей:
– Витязи все такие добрые, как ты? Что их объединяет?
– Менталитет, – в тон ему ответил Крутов.
– Харизма, – со знанием дела кивнул Ираклий.
Егор засмеялся, улыбнулся и Ираклий, подходя ближе. Хотел что-то добавить, но передумал. Они догнали друзей уже за воротами, не отвечая на их любопытствующие взгляды.
– Куда идем обедать? – поинтересовался Ираклий. – Я здесь ничего не знаю.
– Я знаю, – отозвалась Мария. – Через мост, налево, есть небольшой ресторанчик. «За Гзой» называется, там кормят неплохо.
– Погодите, – нахмурился Панкрат. – Прежде объясните мне все же, зачем нас всех вызвали в Юрьев. Что мы должны делать дальше?
– Надеюсь, мы будем действовать самостоятельно? – прищурился Ираклий.
Все почему-то посмотрели на Марию. Та сделала отрицательный жест.
– Я сама не в курсе. Знаю только, что готов новый Замысел, а Егор Лукич выбран его главным реализатором. Мы же пока составим его команду.
– Я так не… – Ираклий осекся, встретив взгляд Марии. – Почему мне об этом никто не сказал в Нижнем?
Он хотел сказать: «Почему меня используют в качестве рядового исполнителя, когда я сам – командир группы?» – но не сказал. Хотя Мария прекрасно его поняла.
– Мужчины, – сказала она с сожалением, – давайте будем выше амбиций и выяснения отношений. Катарсис может обойтись и без вас, вы же без него – обыкновенные мужики. Когда у кого-нибудь из вас сфера ответственности очередного Замысла выше, чем у остальных, вы должны ему помогать, как это было в Переславле. Задача Егора сложна и ответственна, именно поэтому нас и присоединили к нему.
Мария немного хитрила, зная, что статус Крутова выше, чем у его друзей, но об этом знала только она.
– Я не собирался выяснять отношения, – отступил Ираклий. – Так что нам предстоит делать?
Все посмотрели на Крутова.
– Наша задача – спасти человека, – сказал он просто. – Детали – в процессе подготовки, многих я не знаю сам.
Установилась тишина. Панкрат дернул себя за ухо, обошел Крутова и двинулся к стоянке машин. Все смотрели, как он идет, и молчали. Панкрат приостановился, бросил назад косой взгляд.
– Чего стоите? Поехали обедать. Потом Егор проведет инструктаж, и начнем работать.
Все разом задвигались, зашумели, двинулись вслед за Воробьевым. Лиза взяла Егора под руку, прижалась к нему тесней, шепнула:
– Кого хоть спасать будем?
Егор хотел ответить, что она не допущена к участию в операции, но вместо этого сказал:
– Академика Тиграна.
Обед не занял много времени.
Перед ним Крутов в общих чертах поделился с друзьями планом спасения академика Тиграна, пообещал сообщить подробности в Москве, и все прониклись серьезностью ситуации.
В начале шестого они выехали из Юрьева на трех машинах в сторону Москвы: первыми Крутовы на «Лэнд-Круизере», затем Ираклий с Марией на «Судзуки» и последним Панкрат на таком же белом «Судзуки-Витара» девяносто девятого года выпуска. В столицу решили ехать не по известным трассам – Горьковскому и Ярославскому шоссе, а напрямую, через Кольчугино, Киржач и Щелково.
Лиза почти не разговаривала, чем основательно встревожила Крутова, и он даже подумывал, не рассказала ли ей Мария подробности их встречи, но все объяснялось просто: Елизавета устала и хотела спать.
– Господи, да какие проблемы? – с облегчением сказал Егор. – Откидывай сиденье и спи, нам ехать часа два, успеешь покемарить.
Лиза так и сделала, благодарно улыбнувшись мужу, поцеловавшему ее в щеку. Однако поспать ей удалось всего полчаса. На выезде из села Ефремово, располагавшегося в шести километрах от Киржача, перед машиной Крутовых на шоссе внезапно выскочил мальчишка лет двенадцати, и Егор едва успел затормозить.
Лиза проснулась. Егор успокаивающе погладил ее по плечу, собрался было ехать дальше – не ругаться же на пацана? – но мальчишка с плачем бросился к машине, умоляя «дяденьку» помочь, вцепился в дверцу. Горе его было неподдельным, и Егор, переглянувшись с Лизой, вышел из машины.
– Что случилось, парень? Рассказывай и не реви.
Подошли Ираклий с Панкратом, за ними вышли из машин и Мария с Лизой.
– В чем дело? Это еще что за чудо в перьях?
Размазывая слезы по щекам, всхлипывая, то и дело оглядываясь, приплясывая на месте от нетерпения, мальчишка начал говорить. Из его сбивчивого рассказа вырисовывалась следующая картина.