– Не беспокойся, – рассмеялся Зак приятным, чуть хрипловатым смехом. – Мы не собираемся нарушать уединение молодоженов.
Дэйв открыл было рот, чтобы исправить его ошибку, но перехватил взгляд Алекс и замолчал.
Не надо, умоляли ее глаза. Не говори им правду! Зак знает о Линде. Не выставляй меня на посмешище, объясняя, что ты женат уже семь лет и у тебя шестилетние дети!
Дэйв мрачно отвел глаза, его губы сжались в тонкую линию, выдавая досаду по поводу всей этой непрошеной сцены. Алекс чувствовала себя ужасно. Ей хотелось убежать и спрятаться, скрыться от этого кошмарного унижения.
В этот момент Дэйв сделал странную вещь: он подошел к Алекс, взял ее рукой за подбородок и, неожиданно наклонившись к ней, прямо посреди самого аристократического ресторана Лондона, поцеловал, горячо и жадно. А когда он оторвался от ее губ, она увидела такую боль в его глазах, что на ее собственные навернулись слезы.
– Очевидно, медовый месяц еще не закончился, – усмехнулся Зак Колэм. – Пойдем, Клэр. Думаю, надо оставить этих голубков вдвоем.
– Что ты будешь есть?
Все еще под впечатлением его неожиданного поцелуя, потрясенная выражением глаз мужа, Алекс с трудом заставила себя вернуться к действительности. Он уже сидел на своем месте и пристально смотрел на нее.
– Я… – Алекс опустила глаза на лежащее перед ней меню. Список блюд расплывался перед глазами. – Я… – Она запнулась, прислушиваясь к гулкому биению своего сердца, и нервно провела кончиком языка по губам, все еще горевшим после поцелуя. – Закажи что-нибудь для меня, – попросила наконец она и отложила меню в сторону. Не было смысла изучать его в том состоянии, в котором она была.
Помрачнев, Дэйв жестом подозвал официанта. Официант, нервно кивая головой, принял заказ и поспешил ускользнуть, чувствуя напряженность обстановки за столиком.
Видел ли официант, как Дэйв целовал ее? Видели ли это другие? С горящими щеками Алекс осторожно оглядела зал. Как ей показалось, окружающие были поглощены своими собственными делами, и она немного успокоилась. Сжав руки под розовой скатертью, она заставила себя заговорить.
– Ты давно знаком с Заком Колэмом? – спросила она.
Дэйв неопределенно пожал плечами.
– Он унаследовал от своего отца пару небольших компаний. Они не были ему нужны, и он продал их мне.
– Мне нравятся его рисунки, – заметила она. – Я неплохо разбираюсь в этом и могу оценить его мастерство.
– И его обаяние тоже? – резко произнес Дэйв.
Глаза Алекс расширились от удивления: в тоне Дэйва прозвучала неприкрытая ревность. Дэйв ревновал ее к мужчине, который всего лишь взглянул на нее? Ее передернуло от этой догадки.
– Ты именно поэтому поцеловал меня? – спросила она.
– Он смотрел на тебя, как на новое соблазнительное блюдо в этом чертовом меню, – процедил он сквозь зубы. – Я хотел, чтобы у него не было сомнений насчет того, кому ты принадлежишь.
Принадлежу? Она принадлежит Дэйву, но Дэйв, очевидно, не принадлежит ей, раз в его жизни существует Линда.
– Кто-нибудь в этом другом мире, в котором ты вращаешься, знает обо мне и о детях? – с горечью спросила она.
– Моя личная жизнь их не касается, – заявил Дэйв. – Я общаюсь с ними исключительно ради дела. Может, мы оставим эту тему? – добавил он резко. – Конечно, если ты предпочитаешь общество Зака Колэма моей компании, я могу позвать его обратно, чтобы доставить вам обоим удовольствие!
О Боже, он действительно ревнует! Эта мысль подняла увядшее самомнение Алекс на недосягаемую высоту.
– Ну, по крайней мере он не обрывает свою подругу каждый раз, как только та открывает рот, – с иронией заметила она, наблюдая с растущим чувством триумфа за выражением его лица.
Тем временем им подали первую перемену, что оказалось очень кстати. Лучше уж заниматься едой, чем сидеть и упрекать друг друга на глазах у всех. Дэйв заказал для нее легкий лососевый мусс, от которого у Алекс потекли слюнки, хотя всего лишь несколько минут назад она была уверена, что не сможет проглотить ни кусочка. Она съела мусс уже наполовину, когда Дэйв неожиданно перегнулся через стол и нежно коснулся ее руки.
– Алекс, – негромко сказал он, ловя ее настороженный взгляд. – Давай, наконец, попытаемся сделать этот вечер приятным для нас, – взмолился он. – Я не хочу препираться с тобой. Я хочу…
– Дэйв! Как приятно тебя видеть!
От этого нового вмешательства в их разговор его лицо помрачнело. Алекс тоже почувствовала раздражение. Она как раз позволила себе редкое удовольствие – погрузиться в дымчатую глубину глаз мужа.
На этот раз он лишь слегка приподнялся, чтобы поприветствовать пару средних лет, которая остановилась у их столика. Он не стал представлять им Алекс, а ограничился тем минимумом слов, которых требовали правила приличия, быстро вынудив подошедших продолжить свой путь.
– Теперь ты понимаешь, почему я не люблю приводить тебя в места, подобные этому, – сказал он с недовольной гримасой. – Нас будут прерывать весь вечер.
– А что в этом плохого? – возразила Алекс, увидев в его раздражении нежелание представлять знакомым ее как свою жену.
– Потому что, когда я иду с тобой куда-то, то хочу, чтобы ты принадлежала только мне! – сказал он и опять взглянул на нее тем дымчатым затаенно-страстным и одновременно собственническим взглядом, от которого внутри у Алекс все перевернулось.
Дэйв оказался прав. Во время ужина к ним подходили его знакомые еще по крайней мере три раза. В конце концов Дэйв со вздохом дотронулся до ее руки и, поднимаясь, потянул ее за собой.
– Пойдем, потанцуем, – предложил он. – По крайней мере во время танца нас не будут прерывать.
Держа ее за руку, он направился сквозь ряды столиков к закрытым дверям, которые распахнулись, как только он коснулся их свободной рукой. Здесь было темнее. Алекс едва могла разглядеть в полумраке противоположный конец зала, где был свой бар и небольшая сцена, на которой располагались музыканты, играющие легкий медленный танец.
Дэйв провел ее на площадку для танцев и развернул лицом к себе. Алекс внезапно охватило странное чувство, как будто перед ней был не Дэйв, а чужой, незнакомый мужчина. Этот высокий, красивый незнакомец волновал ее, вызывая в ней обостренное ощущение себя как женщины.
Это Дэйв, яростно стала убеждать себя она, подчиняясь ему в медленном ритме музыки, мужчина, за которым она уже семь лет замужем. Но все же ей пришлось с горечью признать, что этот Дэйв – чужой для нее. И не только потому, что в этом привычном для него мире она была чужестранкой. Они стали чужими давно, продолжая оставаться мужем и женой.
У Алекс вырвался грустный вздох. Должно быть, Дэйв услышал его, потому что нежно накрыл ладонью ее руку, лежавшую на гладком лацкане его смокинга. Его вторая рука, которой он придерживал Алекс за талию, скользнула вверх, под черное болеро, с намерением прижать ее ближе, и замерла, когда пальцы неожиданно коснулись теплой обнаженной спины.