– Ну что, здесь достаточно свежего воздуха? – небрежно поинтересовался Сандро, заставив ее сесть на скамью и присев на стол напротив.
Скрестив на груди руки, он наблюдал за нею с издевкой в глазах. Джоанна покраснела от гнева.
– Я не уходила от тебя! – сделала она вторую попытку. – Я собиралась, но… передумала.
– Почему?
О черт!
– Ну, мне же некуда идти, ведь так? – она передернула плечами.
– И ты сообразила это, только когда уже спустилась вниз?
– Да, – вздохнула она.
Он склонил свою темноволосую голову так, словно она только что подтвердила все его худшие подозрения на ее счет. Потом, в своей обескураживающей манере резко менять настроение, он улыбнулся, просто улыбнулся – и сердце ее перевернулось. Господи, как же он хорош!
– Ты золото, – пробормотал он, засовывая руку в карман и вытаскивая что-то. – Я тобою восхищаюсь. Скажи, что ты думаешь об этом?
И он протянул ей нечто вроде маленького глянцевого журнальчика.
Смущенная, сбитая с толку, не доверяя неожиданной смене его тона с издевательского на нежный, Джоанна взяла журнал, но не могла отвести глаз от лица мужа.
На нем ничего нельзя было прочесть.
Джоанна взглянула и обнаружила, что держит в руках не журнал, а глянцевую цветную брошюру. На обложке была фотография чудесной виллы под красной черепичной крышей в окружении восхитительного сельского пейзажа.
Почему-то картинка напомнила ей о дедушке. Может быть, просто потому, что она недавно думала о нем, ведь вилла в брошюре и простирающееся чуть ли не до горизонта поместье даже отдаленно не походили на скромный дедушкин дом.
У виллы были желтоватые каменные стены и выкрашенные зеленой краской деревянные рамы и двери. Неподалеку было разбросано еще несколько построек, также виднелись бассейн и несколько больших огороженных лужаек. Вдалеке можно было различить ряды виноградников и фруктовых деревьев.
Сказочное жилье, решила она, и сказочный пейзаж.
Озадаченная, зачем ему понадобилось показывать ей эту картинку, Джоанна раскрыла брошюру в надежде прояснить ситуацию. Но текст был на итальянском языке. Джоанна стала рассматривать фотографии: винный погреб с большущими старинного вида бочками, ухоженные лошадиные стойла…
– Ты что, хочешь вложить деньги в виноделие? – спросила она, так как брошюрка была из тех, что выдают в солидных агентствах по торговле недвижимостью.
– Интересы моей семьи не распространяются на виноделие, – ответил Сандро. – Мы, знаешь ли, по традиции банкиры. Но я бывал в этом месте и был им просто околдован. А ты что думаешь?
– Оно прекрасно, – мягко ответила Джоанна. – Эти голубые небеса, просторы, мир и покой…
– Ни автобусов, ни поездов, – подхватил он. – И… никаких магазинов на целые мили вокруг.
– И никаких людей? – спросила она.
– Только местные жители, возделывающие эту землю из поколения в поколение.
– Тогда это место просто совершенно, – протянула Джоанна.
– Именно, – согласился Сандро.
У него в кармане зазвонил мобильный, и, пока он отвлекся на разговор, Джоанна отошла на несколько шагов, чтобы в уединении рассмотреть брошюрку. Однако она расслышала, как Сандро приветствует кого-то:
– А, Гвидо! Ciao, ciao. [9]
Имя Гвидо было ей знакомо: это был один из многочисленных родственников. Гвидо работал юристом в банке Бонетти. А еще он был свидетелем на их с Сандро свадьбе.
Гвидо не обладал ни потрясающей мужской харизмой Сандро, ни такой финансовой властью, однако был очень приятным молодым человеком. И он симпатизировал Джоанне. Все в семье Бонетти были готовы полюбить женщину, которую их драгоценный Сандро выбрал в жены.
Даже мать Сандро тепло приветствовала вступление Джоанны в их семью. Джоанна вспомнила хрупкую темноволосую женщину, которая была с ней очень добра. Отец Сандро умер, и мать посвятила всю свою жизнь единственному сыну. Все, чего хотел Сандро, хотела для него и мать. «Теперь ты – моя дочь, – сказала она Джоанне. – Сделай моего сына счастливым, и я буду твоим другом всю жизнь».
Но Джоанна не слишком преуспела в этом.
– Si, si, – громко сказал в трубку Сандро, и внимание Джоанны вновь было привлечено к нему.
Она увидела улыбку на его лице, и он вновь разразился итальянской скороговоркой.
С тех пор как они снова встретились, Джоанна еще не видела его таким непосредственным. Она не видела такой теплой улыбки на его лице, не слышала таких счастливых ноток в его чувственном низком голосе.
Сейчас, глядя, как он улыбается, она захотела знать, о чем они говорят. Ей стало жаль, что она не удосужилась выучить его родной язык. А что, если бы тогда и ей удалось вызвать такую улыбку на его лице?
Но было время, когда ей не нужен был итальянский язык, чтобы заставить его улыбнуться. Стоило ей лишь захотеть, и она легко могла сделать его счастливым…
Прекрасная вилла его «околдовала». Джоанна вновь взглянула на брошюру. Она видела на его лице явное желание обладать таким поместьем.
– Ну, так мне покупать или нет?
Она чуть не захлопала глазами от удивления, не сразу поняв, что он закончил телефонный разговор и обращается к ней.
– Ты же у нас эксперт по капиталовложениям, – ответила она, отдавая ему брошюру и заметив, что он снова нахмурился.
– Тебе не понравилось?
– Оно прекрасно, я же сказала.
– Слава богу, потому что я только что согласился на сделку, через Гвидо, – объявил он, снова улыбаясь. – Так что, cara, если оно тебе приглянулось, то уже завтра мы сможем поехать в наш новый дом.
Джоанна замерла.
– Я не понимаю, – прошептала она.
– Ты все понимаешь. – Он говорил мягко, но от его тона у нее пробежали мурашки вдоль позвоночника. – Завтра будет третий день твоей новой жизни.
Он ясно давал понять, кто тут хозяин.
– Третий день начнется с переезда из Рима в Орвието. Там будем только ты и я. Мы возродим наш брак.
– Нет. – Протест был чисто инстинктивным.
Сандро положил руку ей на плечо.
– Больше ты не сможешь убегать от того, чего не хочешь признавать, Джоанна, – предостерег он.
– У меня что же, нет права голоса? – она пыталась говорить гневно, но голос выдавал только отчаяние.
– Нет, пока ты пытаешься бороться со мной, – признал он. – Видишь ли, проблема мне ясна, и я намерен решить ее.