Ия никогда не спорила с дочерью, к тому же у Крон была большая квартира, в которой всегда находилось место для друзей Зои, если они задерживались в гостях и не хотели ночью бежать по пустынным улицам. Но Лапочка выглядела совсем ребенком, поэтому Ия спросила у девочки:
– А твоя семья не будет волноваться?
– Нет, – односложно ответила та.
– Хорошо, – сказала Ия, – но все же давай позвоним твоей мамочке.
– Не надо, – отозвалась гостья.
– Позволь с тобой не согласиться, – нахмурилась Ия. – Родители всегда волнуются о детях! Не приди Зоинька ночевать, я бы…
– Мамуля, – перебила ее дочка, – завари нам свой фирменный чай, пожалуйста.
Сообразив, что Зоя хочет прекратить разговор, Ия отправилась на кухню.
Поздно вечером мать вошла в спальню к дочери и сказала:
– Извини, конечно, но нельзя оставлять дома девочку, не сообщив ее домашним, где она ночует. Наверное, Лапочку уже с милицией ищут!
Зоя отложила книгу.
– У бедняжки нет ни отца, ни матери.
– Вот несчастное дитя! – всплеснула руками Ия. И в ту же минуту вновь насторожилась: – Погоди, значит, она из детдома?
– Нет, она прописана у бабушки.
– Ой, старушка уже точно инфаркт получила! – подскочила Ия. – Немедленно скажи мне номер ее телефона!
Зоя тяжело вздохнула.
– Мамуля, не суетись. Лапочка жила в бараке, там нет телефона. Бабка – алкоголичка, пьет беспробудно, вот девочка от нее и удрала.
– На улицу? – ужаснулась Ия.
– Почти, – кивнула Зоя. – Она в нашем спортивном комплексе полы моет, а спит в кладовке.
– Невероятно, – поразилась Ия. – Кто же ее на работу взял?
Зоя развела руками.
– Документов не оформляли. Лапочка шваброй орудует за еду и ночлег.
– Она не ходит в школу?
– Нет.
– Немыслимое дело! С трудом верится в такое, – затрясла головой Ия. – Бабушку надо лечить, а девочку…
– Куда? – тихо спросила Зоя. – В детдом? Можно она пока у нас поживет? Хоть поест по-человечески.
Ия села в кресло.
– Доченька, когда ты три года назад приволокла котенка, который замерзал в подъезде, я тебе и слова не сказала, назвала его Тихоном и оставила. Но ребенок не кошка, мы не имеем права брать на себя ответственность за чужое дитя. А если бабушка девочки заявит в милицию о пропаже… э… Как ее, кстати, на самом деле звать?
– Оля Ильина, – ответила Зоя.
– Начнутся поиски, – ажитированно продолжала Ия, – нас обвинят в похищении…
– Мама, – усмехнулась Зоя, – о Лапочке давно никто не вспоминал! Тебе жаль тарелку супа бездомному ребенку налить?
– Нет, но надо поставить в известность бабушку, – уперлась Ия.
Зоя встала, что-то написала на бумажке и протянула листок матери.
– Это адрес Лапочки. Я позавчера туда ездила, хотела бабку пристыдить. И поняла бесполезность своих действий, вот потому и позвала девочку к нам. Можешь повторить мой путь, поймешь, как обстоят дела.
На следующий день Ия отправилась на поиски Раисы Ивановны Клюквиной.
Буквально на краю света нашла длинный двухэтажный барак и начала стучаться в разные комнаты. Обитатели трущобы были сплошь гастарбайтерами, подавляющая часть жильцов с трудом произносила фразу: «Моя твоя не понимай». То ли люди и в самом деле не владели русским языком, то ли прикидывались, понять правду было невозможно.
В конце концов Ия нашла бойкую, на удивление трезвую украинку, которая затараторила:
– Райка Клюквина? Та она в шестой, бухая, дрыхнет. Завсегда пьяная, фамилиё своё оправдывает. Клюквина – вот и клюкает!
Ия толкнулась в дверь, на которой мелом была косо намалевана цифра «6». В узком, пеналообразном помещении стоял жуткий, продавленный диван, на котором храпела грязная старуха с лицом, покрытым синяками. Из стены торчала пара ржавых гвоздей, на которых висело бесформенное тряпье, на подоконнике маячили две пустые пивные бутылки.
– Раиса Ивановна, – позвала Ия, – проснитесь!
Бабка подняла голову.
– Чаво?
– Вы о внучке не волнуетесь? – стараясь не дышать, спросила Крон.
– Хде?
– Оля у нас.
– Хто?
– Девочка в порядке.
– Че? Дай на бутылку! – потребовала алкоголичка.
– Нету, – отрезала Ия. – Вам пора бросить пить и заняться уборкой.
– Пошла на… – ответила бабуся.
Ия в полном шоке побежала назад и снова наткнулась на говорливую украинку.
– Побалакали? – спросила та.
– Ага, – вздрогнула Ия.
– Неужто Райка трезвая? – изумилась баба.
– Куда там! – махнула рукой Крон. – Боже, в каком ужасе люди живут!
– Избалованная ты, как я погляжу, – скривилась тетка. – Крыша над головой есть, сортир работает, газ горит, че ищо надо? Вода, правда, только холодная, так в баню сгонять недолго. И не все тута бухальщики, я вот ни капли в рот не беру, работаю.
– У Раисы Ивановны внучка есть, Оля. Не знаете, где родители девочки? – поинтересовалась Крон. – И почему она носит фамилию Ильина, а бабка Клюквина?
Украинка пожала плечами:
– Небось по отцу девка Ильина.
– Куда подевалась дочь Раисы? – настаивала Ия.
– Не знаю, – равнодушно проронила гастарбайтерша, – мне до чужих дела нет, своих на лыжи ставить надо.
Крон вернулась домой почти больная и сказала вечером Зое:
– Это ужасно.
– Съездила? – улыбнулась дочь. – Сильное впечатление, правда?
– И что нам теперь делать? – забеспокоилась Ия. – Лапочку нельзя отправлять домой.
– Пусть у нас живет.
– Это невозможно.
– Почему?