– Я уже пила, мало помогает, – пробормотала Лапочка. – Знаете, ее убили! Не под машину попала, не заболела… Наверное, если б несчастье какое… Ну, у нас в классе у Леры Колиной брат погиб, его в метро толкнули случайно, упал на рельсы и под поезд попал… Вот если так, то, конечно, тоже тяжело, но вроде судьба. А маму Ию ударили по голове. Кто же мог? За что? Она никогда никому плохого не сделала!
– Насколько я знаю, Ия Вадимовна работала в крупной фирме, – поддержала я разговор, – вероятно, у нее имелись неприятности на работе.
Внезапно Лапочка улыбнулась.
– Ага! Там большое предприятие. Знаете, чем они торгуют?
– Понятия не имею, Ия Вадимовна не говорила мне об этом.
– Презервативами они занимаются, – хихикнула Лапочка. – Правда, смешно? Кто же из-за такого убивать будет? Нет, тут дело в другом.
– В чем? – быстро спросила я.
Лапочка ответила с некоторой заминкой:
– Ну… ее ограбили, деньги отняли, кошелек, часы. Стоял тут…
– Где? – стала озираться я. – В квартире?
Лапочка помотала головой.
– На лестнице, за трубой мусоропровода. Там место темное, свет тускло горит, вот убийца и спрятался в подъезде…
Речь девочки внезапно прервал звонок в дверь.
Лапочка вздрогнула и посмотрела на меня:
– Это кто?
– Не знаю, – ответила я. – Может, знакомые Ии Вадимовны, деньги принесли, тебе помочь решили?
Девочка встала.
– Посидите тут, пожалуйста, хорошо? Не надо выходить!
– Конечно, – кивнула я.
Лапочка ушла, и через пару секунд до меня донеслись голоса.
– Ой, это вы! – воскликнула девочка.
– Незваный гость хуже татарина, – ответило знакомое сопрано. – Ну, так и будешь меня в дверях держать?
– Извините, мне сейчас не до гостей, – твердо сказала Лапочка, – дел много.
– Ну-ка подвинься…
Послышался цокот каблучков.
– Сапоги снимите! – пискнула Лапочка. – Мама Ия не разрешает в уличных ботинках по квартире ходить!
– Ии уже все равно, – недобро рассмеялась женщина, – отвяжись.
– Вы куда?
– В спальню.
– Туда нельзя.
– Пошла вон.
– Не трогайте!
– Убирайся.
– А-а-а-а! – взвизгнула Лапочка. – Ой, открывается!
Я занервничала. Может, мне вмешаться? Но девочка не зовет на помощь, она хорошо знает, что на кухне сидит взрослая женщина, но не кричит: «Тетя Лампа, идите сюда». Подожду еще несколько мгновений.
Из коридора донеслись стук, шлепки, цокот каблуков, потом хлопнула дверь, и понесся плач, горький, отчаянный, у меня защемило сердце. Решив наплевать на приличия, я побежала на звук.
Аккуратно убранная спальня больше похожа была на гостиничный номер. Узкая кровать, прикрытая клетчатым пледом, три подушки в красных наволочках, кресло, маленький столик и книжные полки. Никаких безделушек, мягких игрушек и милых сердцу мелочей. Впрочем, была одна странность. В углу, у окна, стоял небольшой телевизор. Чуть левее тумбочки с теликом в полу зияла дыра, одна паркетина была вынута и валялась около софы.
Лапочка сидела возле открытого тайника.
– Что случилось? – выкрикнула я. – Тебя обидели?
Девочка попыталась заложить волосы за уши и вдруг сказала:
– Я так и знала, что это она!
– Кто?
Лапочка обхватила колени руками.
– Смотрите, одно к одному получается! Она и раньше приходила без Зои. Я сначала ничего не заподозрила, ведь это близкая подруга, они очень давно вместе. Приехала днем, около трех, я только из школы пришла, и просит: «Лапочка, надо у Зои книгу взять, пойду заберу». Разве можно не пустить? Хоть меня мама Ия и считала родной дочерью, но ведь я никто, так, сирота пригретая, а она тут свой человек. Ну я и ответила: «Конечно, идите». Она в спальню к Зое шмыг и затихла. Разве прилично смотреть, чем человек там занимается? Получается, что я ей не доверяю, слежу… Я понятно объясняю?
– В принципе, да, – кивнула я, – но…
– Она ушла с книжкой, – не дала мне договорить Лапочка. – А через неделю снова явилась и вновь про книжку завела, вроде вернуть хочет. Я руку протянула, а она томик не отдает. «Сама на место поставлю, ты не знаешь куда», – сказала. И снова в спальню прыг-скок. Потом она инструкцию на фотоаппарат приносила, затем свой телефон забыла и вернулась, только наврала она все…
Лапочка замолкла и посмотрела на меня, в ее глазах снова показались слезы.
– Понимаете? – прошептала девочка.
– Не совсем, – призналась я.
Лапочка стала нервно теребить край свитера.
– Глупо получилось. Она заявилась и говорит: «Ай, ай, я вчера мобильный у Зои в комнате на подоконнике забыла, надо забрать». И тут у нее из сумки как затрезвонит. Дура она! Если врешь про потерянный аппарат, то отключай его.
– У человека вполне может быть не один сотовый.
– Она то же самое сказала, – кивнула Лапочка. – Идет по коридору и говорит: «Ладно бы личный посеяла, так угораздило фирменный!» И снова в спальню – нырк! Дверь перед моим носом закрыла. А я опять за ней не вошла. Только Зое рассказала! Не успела все вывалить, она опять пришла…
Лапочка опустила голову.
– Короче говоря, поругались они. Зоя ее выгнала, маме Ии ничего не сказала, а меня попросила: «Лапочка, не трепись, мамуля расстроится». И очень скоро Зоя умерла. А та на похоронах так плакала… Но я ей не поверила. Только маме Ии все равно ни словом не обмолвилась. Зачем ее нервировать? Зои уже нет! Знаете, что я подумала?
Голос Лапочки опустился до свистящего шепота.
– Только что в голову пришло, вот прямо сейчас, когда дырку в паркете увидела! Прятала она там… Зоя узнала… и убила ее…
– Зоя?! – отшатнулась я. – Кого она убила?
Лапочка сверкнула глазами из-под упавших на личико волос.