— Я не хотел. До свидания, Эстер. Спокойной ночи.
— До свидания, Патрик… Спасибо тебе.
Он провел рукой по ее волосам и повернулся к выходу, но задержался, увидев фотографию на туалетном столике.
— Это Ричард?
— Да.
Патрик улыбнулся.
— Всего одна фотография? — В голосе его прозвучала ирония.
— А чего ты ожидал — святилище, увешанное изображениями усопшего? Когда я переехала сюда, моей целью было привыкнуть жить без него. Но я не могла сразу же вычеркнуть Ричарда из своей жизни.
Патрик бросил мимолетный взгляд на фотографию и направился к двери.
— Значит, до завтра. Не позже двенадцати.
Эстер улыбнулась:
— Буду минута в минуту. Пока.
После столь напряженного вечера Эстер проспала допоздна и проснулась отдохнувшая и готовая к новому дню, полному солнца и счастливого ожидания. Она подъехала к Лонг-Уайватс как раз в тот момент, когда где-то прозвонил колокол, возвещавший полдень. Патрик вышел ей навстречу. По виду он здорово отличался от светского человека, каким был вчера вечером. На нем были лишь выпачканные в земле джинсы и армейские ботинки. Пот с него просто капал, и он вытянул вперед руки, не дав ей приблизиться.
— Ты пришла минута в минуту, а я черт-те на кого похож. Извини, Эстер. Как ты себя чувствуешь?
— На удивление хорошо, — заверила она его.
— И выглядишь прекрасно. Проходи и садись в шезлонг. Будешь руководить, пока я закончу вскапывать цветочный бордюр, который Уилф хочет засадить. Что это? — спросил он, когда Эстер подала ему картонную коробку.
— Вношу свою лепту в обед.
— Весьма признателен. К сожалению, я даже чмокнуть тебя не могу в знак благодарности. — Патрик пропустил Эстер впереди себя в давно ждущий ее приезда дом и закрыл внушительного вида входную дверь. На кухне он открыл коробку и облизнулся, увидев только что испеченный фруктовый пирог. — Что за начинка? Яблоки?
— Персики и абрикосы.
— Сколько у тебя талантов!
Эстер изобразила реверанс, лишь слегка подпорченный джинсами.
— Я приехала помочь, в сумке у меня смена одежды, так что я готова взяться за дело.
— В таком случае предлагаю отложить запеканку до ужина, а пока перекусить сэндвичами.
— Значит, я остаюсь и на ужин?
— Конечно.
Эстер улыбнулась.
— Дай мне пять минут на переодевание, а затем я присоединюсь к тебе.
— Я думал, ты переоденешься потом.
— Нет. В этом я обычно хожу по воскресеньям.
Поднявшись наверх, в спальню Патрика, Эстер сняла джинсы и розовую хлопчатобумажную рубашку и надела шорты цвета хаки с желтым жилетом. На ногах у нее оказались старые теннисные туфли, а на голове — белая в зеленую полоску шляпа для игры в крикет.
— Очень по-деловому, — оценил Патрик, когда она подошла к нему в дальний конец газона. — А что в рюкзаке?
— Перчатки, совок, тяпка и секатор.
— У меня тоже есть кое-какой садовый инвентарь, — с достоинством сообщил Патрик.
Она улыбнулась.
— Не сомневаюсь. Но эти инструменты — особенные. Они достались мне от мамы, когда я переехала жить в коттедж. И я привыкла к ним. Ну что, за работу?
Эстер слова на ветер не бросала. Через час, когда Патрик объявил перерыв, прогресс был налицо, хотя лишь скромная часть цветочного бордюра была освобождена от зарослей бурьяна. Местами Патрик вынужден был прибегать к помощи молота, чтобы разбить твердую как камень глину, — это очень веселило Эстер.
— Маленькая хитрость Уилфа, — сказал он, усмехнувшись. — Пойду приму душ, перед тем как сесть за стол. Ты тоже проходи в дом.
Эстер взглянула на часы.
— Вот только закончу этот кусочек. Позови меня, когда будешь готов.
Патрик, насвистывая, удалился, а Эстер продолжала трудиться. Она так увлеклась, что ей показалось, прошло всего несколько минут, когда она почувствовала руку Патрика, взявшую ее за локоть. На этот раз Эстер пришлось сдаться.
— Ого! — воскликнула она, увидев кухонный стол. — Ты уже сэндвичи приготовил. Вообще-то я собиралась заняться этим сама.
Патрик, на этот раз выглядевший более представительно в белой футболке и шортах, похожих на те, что были и на Эстер, дал ей пять минут на умывание.
— Когда придешь, я налью тебе чего-нибудь выпить. Апельсиновый сок или воду?
— Воду, пожалуйста, — поспешила ответить Эстер. Ее даже чуть передернуло. — После вчерашнего вечера не хочу никакого фруктового сока.
Она сбросила грязные теннисные туфли и побежала наверх в ванную умыть потное лицо, порозовевшее от работы. Не то, что вчера вечером, подумала она и босиком поспешила вниз, настолько привыкнув чувствовать себя здесь как дома, что уже не замечала этого.
Они ели сэндвичи с огурцом и толстыми ломтиками рассыпчатого чеширского сыра. Заметив красноречивые взгляды Патрика в сторону пирога, Эстер отрицательно замотала головой.
— Если наешься пирога, уже не сможешь работать, — предупредила она его. — Пусть подождет до ужина.
— В школе ты, наверное, была старостой.
— Да. К тому же я была классной дамой, не забывай.
— А в классе у тебя, конечно, были сплошь примерные девочки!
— Некоторые, поверь мне, были сущим наказанием. — Эстер встала налить в чайник воды и вдруг закусила губу. — Я заварю чаю, ладно? — спросила она, обернувшись к нему через плечо.
— Мой дом — твой дом, Эстер. Делай все, что захочешь. — Патрик откинулся на спинку стула. Скрестив длинные загорелые ноги, он наблюдал за Эстер. — Знаешь, у меня была просто бредовая идея — вскопать эту грядку за два дня, — сказал Патрик, смеясь над собой. — Мне и в голову не приходило, насколько трудно очистить ее от бурьяна.
Эстер облокотилась о стойку, ожидая, пока закипит чайник, и оглядела стройную, мускулистую фигуру хозяина дома с головы до ног.
— А ты не похож на преуспевающего юриста. По крайней мере, на мой взгляд.
— Почему?
— Слишком здоровый у тебя вид.
— В моей первой фирме сотрудники могли ходить в бассейн, спортивный зал, играть в сквош. Перейдя на другую работу, я каждое утро пробегал пару миль, — сообщил он ей. Затем усмехнулся: — С тех пор как я здесь, я поддерживаю себя в форме, работая час-другой в саду, перед тем как сесть за компьютер.
Эстер кивнула.
— Сад давно уже стоит без присмотра. Но ты обещал рассказать мне про миссис Латимер, — напомнила она. — Мы не можем начать работать, пока наш обед не уляжется в животе, так что рассказывай.