Честно говоря, Эйвери была рада, что у нее прибавилось работы, поскольку не оставалось времени тосковать.
Тем не менее она не могла забыть Джонаса. Постепенно ее непрощающая душа успокаивалась, становилась менее жестокой и тянулась к Джонасу так же мучительно, как и сердце. И тело тоже. Эйвери скучала по нему так, как никогда ни по кому раньше.
Лежа в кровати, которую она приобрела специально для того, чтобы делить ее с ним, женщина раздумывала о том, что не только мужчинам порой требуется холодный душ.
— Эйвери, ты выглядишь совсем вымотанной, однажды сказала Фрэнсис, когда Луиза и Хелен уже ушли. — Теперь я сожалею, что попросила тебя починить жакет. Проще сшить точно такой же.
— Моя проблема — бессонница, а не твой жакет.
— И причиной этой бессонницы является Джонас?
— А кто же еще?.. Теперь-то я мыслю более разумно и знаю, что мама посоветовала бы мне простить и забыть.
— Тогда скажи об этом Джонасу.
— Не могу!
— Почему?
— Гордость.
— Которая делает тебя несчастной, — откровенно заявила ее подруга. — Позвони ему сегодня же.
— Сегодня я иду в Торговый совет на собрание, быстро сказала Эйвери.
— Позвони, когда освободишься.
Следующее утро Эйвери провела у клиентки и вернулась к обеду. Фрэнсис нетерпеливо ждала ее.
— Некто сегодня утром попросил починить платье.
— Ничего необычного. А в чем проблема?
— Ей бы хотелось завтра забрать его. — Фрэнсис показала ей великолепное черное шелковое платье, потом вывернула его наизнанку и продемонстрировала место, где несколько стежков разошлись. Шов был явно подпорот ножницами.
Эйвери нахмурилась.
— Думаешь, эта дама пыталась его сделать посвободней?
— Сомневаюсь. Она показалась мне довольно стройной. Но леди очень торопилась и не сказала даже, как ее зовут.
— Странно. Ну да ладно, я сделаю все после обеда, прежде чем приступлю к вышивке на подвенечном платье Трейси Баррет.
— Ты ему вчера звонила? — спросила Фрэнсис.
— Нет. Я же тебе говорила, что у меня собрание.
А потом мы зашли в «Ангел» и засиделись там.
— Ясно. А какое оправдание ты найдешь сегодня?
— Послушай, Фрэнсис, ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь звонить Джонасу ни сегодня, ни завтра — никогда. Все кончено.
Фрэнсис с беспокойством посмотрела на подругу, но что-то в поведении Эйвери удержало ее от возражений.
— Хорошо. Больше не буду ворчать.
Хозяйка шелкового платья приехала в магазин на следующий день. Эйвери посмотрела на светлые волосы и удивительно знакомое прелестное лицо и поняла, кто стоит перед ней.
Молодая женщина улыбнулась, в ее глазах светилось любопытство.
— Здравствуйте. Вы Эйвери Кроуфорд? Я Хетти Тремейн.
— Я знаю.
— В самом деле?
Эйвери достала платье, чтобы продемонстрировать искусно заделанный шов.
— Замечательно! — воскликнула владелица. — Прямо как новое! Сколько я вам должна?
Эйвери назвала самую низкую цену, какую могла назначить. Хетти Тремейн подкупающе улыбнулась.
— Знаете, я живу довольно далеко, и мне нужно перекусить, прежде чем ехать обратно. Позвольте угостить вас обедом в знак благодарности за быструю работу.
— Очень мило с вашей стороны. Спасибо.
На коротком пути в кафе Хетти сказала:
— Я побоялась вчера сообщить свое имя, так как, возможно, вы отказались бы встретиться.
Эйвери покачала головой.
— Если бы вы хотели со мной поговорить, то мы могли бы пообедать и без этой затеи с платьем.
— Я не была уверена, что вы согласитесь, — объяснила Хетти.
Они прошли к столику у стены. Стройный светловолосый мужчина поднялся, приветствуя Эйвери.
— Здравствуйте. Я Чарли Тремейн.
Она с улыбкой пожала его руку.
— Я видела вашу фотографию.
Чарли выдвинул для Эйвери стул и посмотрел на нее с откровенным интересом.
— Хорошо, что вы нашли время поговорить с нами.
— Что-нибудь случилось? — спросила Эйвери, видя, как меняется выражение лица миссис Тремейн.
— Да, случилось, — мрачно ответила Хетти. — Но давайте сперва сделаем заказ. Что вы порекомендуете?
Пока они ждали горячие бутерброды, Тремейны задавали вопросы, касающиеся бизнеса Эйвери, помалкивая об истинной причине своего визита.
— Я очень рада нашему знакомству, но почему вы хотели меня видеть? — спросила Эйвери, взяв сэндвич.
Хетти вздохнула:
— Мы оба очень любим Джонаса и не можем стоять в стороне и ничего не делать, когда он разбивает свою жизнь.
Чарли озабоченно нахмурился:
— Джонас работает, работает и еще раз работает.
Он не приезжает к нам, не поехал на воскресный обед к Лилиан…
— Кто такая Лилиан?
— Его мать. Она очень волнуется. И я тоже.
Хетти согласно кивнула.
— Джонасу явно угрожает опасность помешаться на работе. Я уже вижу заголовки в газетах.
— Какие заголовки? — моргнула Эйвери.
— Ну, знаете, что-то вроде: «Тридцатилетний предприниматель умирает от чрезмерных перегрузок».
Это вы его довели?
— Дело не во мне. Я уже давно не видела Джонаса…
— В этом-то все и дело, — мягко сказал Чарли.
Эйвери медленно отхлебнула кофе.
— И чего вы от меня хотите?
— Для начала объясните, почему вы не можете его простить.
— Это его слова?
Чарли покачал головой.
— Мне позвонила Лилиан и попросила помочь, так что я поехал в Лондон. Фактически пришлось выкручивать ему руки, чтобы он объяснил, в чем дело. Он заявил, что вы отказались выйти за него замуж. Но не сказал, почему.
Хетти наклонилась к ней.
— Дорогая, вы любите Джонаса?
Эйвери хотела было солгать, но все же неохотно ответила:
— Да. Люблю.
— Чарли говорит, что Джонас сходит с ума от любви. Поцелуйте его и забудьте все, Эйвери. Пожалуйста.
— Я знаю парня с тринадцати лет, — вздохнул Чарли, — и еще ни разу не видел его таким.
Хетти взяла Эйвери за руку.
— Все, что нужно, — всего лишь один звонок. И тогда вы сможете приехать к нам, чтобы отпраздновать примирение.