— Привет, Себастиан.
Хоук не улыбался, но она уже привыкла к этому, зная, что он улыбается очень редко. Его взгляд буквально опалил ее.
Значит, не зря она столько часов ходила по магазинам.
— Привет, — он оглядел маленькую комнату. — А где Дженнифер?
— Ее здесь нет.
— Я думал, мы сегодня поужинаем вместе.
— Конечно, поужинаем.
Глаза его сузились.
— Но без нее?
— Хм… да, без нее. Я подумала, что мы некоторое время проведем вдвоем.
Что-то мелькнуло в его серых глазах.
— В этом нет необходимости, Лина.
Она сделала глубокий вдох и прикусила губу.
— Думаю, что есть.
Себастиан понюхал воздух.
— Как вкусно пахнет. Что у нас на ужин?
— Я приготовила «бстелеллу», традиционный средневосточный салат, цыпленка с абрикосами, овощной «кус-кус» и свежие манго на десерт.
— Как заманчиво звучит! Я не знал, что ты такая мастерица готовить.
Лина немного расслабилась.
— Я не большая мастерица, но люблю готовить еду для близких людей.
Для своих родителей, однако, она никогда ничего не готовила. Только для тети, дяди и брата, когда он приезжал ее навестить.
На лице Себастиана возникло тревожное выражение. О чем он беспокоится? Может, она его неправильно поняла и он не испытывает к ней никакого интереса? Но разве можно ошибиться в мужчине, который так нежно, так интимно ласкал ее? Нет, здесь что-то другое.
Решив, что им обоим надо освободиться от возникшего напряжения, Лина спросила:
— Хочешь чего-нибудь выпить перед едой?
— Конечно.
Она кивнула и пошла на кухню, чтобы налить ему рюмку водки — именно этот напиток порекомендовала купить ей Дженнифер.
— Располагайся поудобнее, пока я накрываю на стол, — обернувшись, сказала она.
— Хорошо. — Себастиан оглядел гору подушек, которые она набросала перед кофейным столиком. — Вот здесь?
— Да.
— Значит, у нас сегодня будет традиционно восточный ужин?
— Если ты не возражаешь.
— Совсем нет.
Она надеялась на это, когда сообщила ему о том, что они будут есть пальцами — как было принято в ее стране.
Он сделал глоток водки, и глаза его расширились.
— Очень крепкая.
— Мой дядя говорит, что все другие напитки по сравнению с ней — вода.
— А ты ничего не будешь пить? — насторожился вдруг Себастиан.
— Конечно, нет. — Лине не нравился вкус алкоголя, да и с детства ей внушали, что женщине не приличествует употреблять спиртное.
— Хорошо.
Девушка быстро удалилась на кухню и вскоре вернулась с бстелеллой. Поставив на низкий столик кулебяку, обсыпанную пудрой, с начинкой из яиц, мяса ягненка и вареных овощей, она опустилась на подушку рядом с Себастианом. Затем поднесла ему серебряную чашу с теплой водой для омовения рук.
Должно быть, он бывал на Среднем Востоке или обедал, по крайней мере, в восточном ресторане, потому что, нисколько не колеблясь, опустил пальцы в чашу. Затем он помог ей вымыть руки, и они вместе вытерли их о полотенце, свисавшее по обе стороны серебряной чаши.
Лина отщипнула кусочек кулебяки и поднесла к его губам.
— Попробуй.
Что-то темное мелькнуло в глазах Хоука, и он приоткрыл рот. Его язык коснулся ее пальцев, когда он откусывал угощенье.
Будто искры от электрического тока пробежали по ее руке, и она судорожно вздохнула, прямо взглянув ему в глаза.
— Очень вкусно, — одобрил Себастиан.
— Спасибо.
Она предложила ему другой кусок. Похоже, он хотел отказаться, но в последнюю секунду его рот приоткрылся. И еще раз она ощутила бархатистый кончик его языка. О боже! Недаром Дженнифер посоветовала ей кормить друг друга. Это было невероятно эротично.
— Я могу поесть сам, — проговорил он, закончив жевать.
— Но мне нравится кормить тебя. — И ей действительно нравилось. Она никогда ничего подобного не делала в жизни. У нее возникало чувство, будто она… принадлежит ему.
Казалось, в нем происходила внутренняя борьба. Он сделал ещё один глоток водки, затем поставил рюмку на стол и отломил кусочек кулебяки.
— Позволь теперь мне поухаживать за тобой.
Она кивнула, и в горле у нее мгновенно пересохло.
Он поднес кусок к ее губам, и она взяла его в рот, почувствовав легкий привкус его соленых пальцев. Она пососала их, когда он медленно вынимал их из ее рта.
Он издал стон.
— Ты не представляешь, что делаешь со мной, Лина.
— Надеюсь, что представляю, — прошептала девушка. — Все хорошо, Себастиан, — она прижала палец к его нижней губе, — все хорошо.
Он покачал головой и сглотнул комок в горле, не в силах вымолвить ни слова.
— Хочешь еще водки? — тихо спросила она.
— Нет. Я определенно не буду больше пить этот дьявольский напиток.
Она рассмеялась:
— О, мой дядя был бы уязвлен, если бы услышал такой отзыв.
— Ты собираешься рассказать ему об этом?
— Нет.
— Интересно, какая у тебя семья. — Он сказал это непроизвольно, зато у Лины появилась новая тема для разговора.
— Ты хочешь их увидеть?
— Я подумал, что это было бы интересно. Ведь ты упоминала и брата, и сестру, и родителей, а также дядю и тетю.
— Все они проживают далеко от университета.
— Значит, ты живешь одна?
— Э… нет, с соседкой. — Так она назвала свою компаньонку. — Она ужасно занудная. Поэтому я предпочла ужинать здесь, а не в моей квартире.
— Понятно.
Лина сомневалась в этом. Мало бы кто вытерпел такое вмешательство в свою личную жизнь, но это была цена, которую она была вынуждена платить за свой королевский статус.
— Ты готов к салату?
— Не прочь отведать.
Она забрала оставшуюся кулебяку и вернулась с салатом и поджаренными кусочками хлеба.
Цыпленок с абрикосами был нежным, с хрустящей корочкой, и в первый раз с тех пор, как Лина ела это блюдо, оно подействовало на нее странным возбуждающим образом. На подбородке у Себастиана остались капельки соуса, и ей вдруг захотелось слизать их языком…
Похоже, с ним происходило нечто подобное, потому что он вдруг склонился к ней и, глухо проворчав что-то невнятное, вытер большим пальцем маленькую каплю с уголка ее губ.