– Да, но в свете того, что один из очень немногих твоих друзей оказался бывшим киллером и это стало достоянием гласности, нападение на тебя и обыск в твоем доме выглядят весьма подозрительно.
Клер была вынуждена согласиться.
– И что мы будем делать?
– Что, если мы отправим ее к отцу Джози?
– Как мы уговорим ее к нему поехать? Она захочет остаться здесь, в гуще событий.
– Захочет. – Непоколебимая решимость Бретта не оставляла сомнений в том, кто выйдет победителем из поединка воли. У пожилой подруги Клер против Бретта не было шансов. – Мы скажем ей, что Тайлер поможет ей побольше узнать о тайной правительственной деятельности, связанной с Лестером. Это должно ее заинтересовать.
– Ты считаешь, что это правильно – подпитывать их беспочвенную фантазию?
– Я считаю, что так она будет в безопасности, и они могут строить столько теоретических предположений, сколько их душам угодно. А жена Тайлера поможет им оставаться по эту сторону от паранойи. Она женщина трезвая.
– Куини не уедет до похорон. Я думаю, мне следует остаться с ней.
– Нет.
– Бретт...
– Ты в такой же опасности, что и Куини. И даже в большей, потому что пока нападение было совершено только на тебя.
– Но мы не можем просто взять и оставить ее здесь. Бретт нахмурился.
– Тогда нам придется рассказать ей о наших подозрениях прямо сейчас и забрать ее к себе в отель.
– Клер, милочка, что ты тут делаешь? Я думала, у тебя сегодня экзамен. – Куини стояла возле входа в холл, и, хоть она и улыбалась, ее обычно такие веселые зеленые глаза были затуманены грустью.
Клер шагнула ей навстречу и крепко обняла старушку. Хрупкое тело Куини сотрясали рыдания.
– Я убила его, Клер. Я, я это сделала. Я не знаю, как мне после этого жить.
Клер еще раз крепко обняла Куини и отступила на шаг, качая головой:
– Вы его не убивали.
– Только не говори мне всю эту чушь про сердечный приступ.
– Нет, я не стану говорить.
Куини одобрительно кивнула, но тут лицо ее свела гримаса страдания.
– Тогда ты понимаешь, что это моя вина.
– Нет, не ваша. – Клер столько раз повторяла эти слова в той, прошлой жизни с матерью и ей, и себе, что они стали синонимом боли. – Вы не отвечаете за действия...
Бретт оборвал ее:
– Давайте поднимемся наверх и поговорим там. Куини промокнула глаза платочком и с пристальным любопытством взглянула на Бретта:
– Кто это, Клер? Твой новый бой-френд?
Поскольку у Клер никогда не было бой-френда, с которым была бы знакома Куини, то определение «новый» явно несло оттенок эвфемизма.
– На самом деле это друг Джозетты.
Как и ожидала Клер, эта информация пробудила в Куини новую вспышку интереса. Она окинула спутника Клер придирчивым взглядом с головы до пят.
– Вы служите в спецназе?
Бретт выставил локоть калачиком, предлагая Куини взять его под руку, а другой рукой обвил Клер за талию.
– Почему бы нам и эту тему не обсудить наверху?
Когда троица зашла в квартиру Куини, хозяйка изъявила желание приготовить гостям чай, а Клер тут же подскочила, чтобы ей помочь. Она готова была на все, только бы оказаться вне досягаемости от волнующих прикосновений Бретта. Они сводили ее с ума.
Кухня представляла собой всего лишь крохотный закуток, занимавший нишу в гостиной. Куини принялась допрашивать Бретта, а заодно стала составлять чашки на поднос.
– Почему вы стали контрактником? Я полагаю, вы прошли специальный курс подготовки и не относитесь к числу тех глупых мальчишек, которые после шестинедельной начальной подготовки считают, что готовы сражаться с врагами во всех уголках мира лишь потому, что научились стрелять из винтовки.
– Нет, мэм, я не один из этих мальчишек. Куини одобрительно кивнула.
– Вы выглядите куда более развитым и утонченным. И куда более грозным.
– Грозным? – протяжно, с южным акцентом повторил Бретт, одарив Куини своей коронной улыбкой. – Обычно женщины меня видят другим.
– Вы чертовски обаятельны, в этом вам не откажешь. Как и Лестер. Вы можете скрывать правду за привлекательным фасадом, но я вижу вас насквозь.
Бретт приподнял брови.
– И в какой именно группе войск специального назначения вы служили?
– Я был рейнджером – служил в диверсионно-разведывательном подразделении.
– Лестер был одним из первых добровольцев, попавших в диверсионный отряд во время Второй мировой. – Бретт явно заработал себе пару лишних очков. – А теперь объясните, почему вы оставили такую почетную карьеру и стали тем, кто готов продать себя и свое военное мастерство тому, кто больше заплатит?
– Куини! – взмолилась Клер. Бретт мог и обидеться на такие слова.
– Я оставил умирать слишком много товарищей по приказу своих командиров.
– У рейнджеров есть кредо – никогда не оставлять товарищей врагу.
– Не все товарищи и не все жертвы войны – рейнджеры, особенно если речь идет о закрытых операциях.
– Ваши командиры не позволяют вам защищать других с той же решимостью, как ваши соратники рейнджеры?
На мгновение в глазах Бретта отразилась боль.
– Именно так. Будучи независимым исполнителем, я никогда не оставлял в беде тех, кто от меня зависит.
– Это похвально. Бретт пожал плечами.
– Бретт и двое других его товарищей контрактников не продавали себя и свое оружие тому, кто больше заплатит, Куини. Они занимались спасением жизни людей в горячих точках, а сейчас управляют компанией, занимающейся системой безопасности и консалтингом.
– Понятно. Я рада это слышать. Одно дело мне, старой вороне, запасть на такого коршуна, как Лестер, и совсем другое такой молоденькой девушке, как Клер. У нее вся жизнь впереди. И мне не хотелось бы, чтобы эти годы были омрачены жизнью с человеком, в душе которого осталось столько шрамов от убийства невинных душ. Нормальный человек никогда на такое не решится.
Клер была готова зажать Куини рот.
Бретт продолжал улыбаться, излучая непередаваемый южный шарм. На все провокации Куини он отвечал лишь: «Да, мэм», «Нет, мэм».
– Полагаю, что ваша совесть ничем не отягощена?
– Да, мэм. И если в ней имеются дыры, то их латанием есть кому заняться – моей маме и сестре, мэм.
Губы у Куини дрогнули, и она замотала головой.
– У Клер не будет с вами проблем. Я это уже сейчас вижу.
– Я на него пока что не посягаю, – сквозь зубы процедила Клер.