– Я не сожалею о том, что я занимался с тобой любовью, – уже кричал Хотвайер, не понимая, почему их беседа перешла в ожесточенный спор. – И я этого уж точно хотел!
Клер должна была радоваться тому, что он предложил ей жениться. Близость с ним значила для нее больше, чем она готова была признать, и Хотвайер знал это с самого начала. Именно поэтому он старался не играть на ее чувствах. Увы, он не сумел сдержать в узде собственное желание, – Расскажи мне о других мужчинах, с которыми у тебя был секс.
– Что? – Клер смотрела на него так, словно он вдруг обзавелся рогами. – Зачем тебе?
– Я хочу знать.
Она нахмурилась и перекинула ноги на пол.
– Их было только двое.
– Кем они были?
– Оба ухаживали за мной в старших классах, когда я была совсем юная и настолько глупая, что верила в сказки про вечную любовь. И это несмотря на то, что каждый день видела прямое доказательство обратного.
– Ты их любила.
– Думала, что любила.
– Кто прерывал отношения?
– Я.
– Почему? Клер вздохнула.
– А это важно?
– Важно, – сказал Хотвайер, который и так хорошо себе представлял, что она скажет.
Он знал Клер уже пару лет и успел узнать о ней за это время гораздо больше, чем она думала. Она была человеком, преданным до фанатизма.
Дружба для нее была священна. Она брала на себя сверхвысокие обязательства по отношению к друзьям. Достаточно было понаблюдать, как она относится к Куини, как потрясла ее смерть Лестера, достаточно было подумать о ее готовности пожертвовать собственным комфортом, чтобы помочь Джози со свадьбой. Она готова была помогать ей, даже если из-за этой помощи ей придется провести трое суток без сна.
– С каждым из этих ребят я прекращала отношения тогда, когда понимала, что для меня они значат куда больше, чем я для них.
– Не из-за плохого секса?
– Конечно, нет.
– Я тоже так не думаю. Ты ожидала долговременных отношений, а они в этом необходимости не видели.
– Да, но это было давно. С тех пор я выросла.
Хотвайер сжал зубы в бессильной ярости. Да, верно, выросла. Но с возрастом личность человека, ее основные составляющие не сильно меняются. Ее пуританская душа должна была возрадоваться при мысли о том, что он хочет освятить их близость узами брака, но она спорила с ним со своей обычной непримиримостью. И он этого не понимал.
Даже если она его не любила, он был по крайней мере ей небезразличен, и Клер действительно хотела его. Брак с ним означал, что она берет его на всю жизнь. И он берет ее.
И что в этом плохого?
– Итак, ты хочешь сказать, что мысль о сексе ради секса с моим участием тебе нравится?
Клер впервые за все время разговора улыбнулась.
– Да, именно это я и хочу сказать. Я поняла это, когда проснулась. Впервые в жизни я чувствовала, что довольна такой перспективой. Я свободна. По-настоящему свободна. Никаких связывающих обязательств, ни о ком не надо заботиться, никаких высоких целей, которых можно добиться только страшно тяжелой работой. Я захочу с рюкзаком за спиной обойти вокруг света или наняться на работу в другом штате – и меня ничто не остановит. Я могу поехать куда угодно, я могу быть тем, кем хочу быть.
– Пока за тобой идет охота, ничего из перечисленного ты позволить себе не можешь.
– Но эта ситуация вечно не продлится, и когда все будет закончено, я...
– Сможешь поехать куда угодно и делать все, что угодно. Да, я и в первый раз прекрасно слышал, – перебил ее Хотвайер. Настроение его стремительно портилось. – А как насчет меня?
– Ну, ты же ясно дал понять, что сожалеешь о нашей близости, так что, возможно, нам лучше снова не вступать в эту реку. – Но вид при этом у Клер был такой, словно перспектива больше никогда не заниматься с ним любовью ее огорчала.
С него было довольно.
– Я не сожалею об этом. Клер презрительно фыркнула.
– Правда. – У него кишки сводило от желания доказать ей, как сильно он об этом не сожалел. – Единственное, о чем я сожалею, это о том, что забыл кое-что важное. – Хотвайер вздохнул в надежде, что хоть на этот раз до нее дойдет – я оплошал, и я не позволю тебе одной расплачиваться за мою ошибку.
Клер вскочила с дивана, глаза ее метали молнии.
– Я не знаю, как ты только мог представить себе, что я захочу выйти замуж за мужчину, который видит в браке со мной только способ загладить самую большую ошибку его жизни!
– Я этого не говорил.
– Зачем говорить – и так все понятно.
– Черт тебя дери, Клер! У нас нет выбора. Это единственный способ все исправить.
– Брак – это не кусок ветоши, чтобы заткнуть текущую трубу. Брак – это на всю жизнь, Бретт.
– А ты не считаешь, что я стою такого риска?
– Я этого не сказала.
– По твоим словам именно так и выходит, но, возможно, проблема не в этом. Возможно, ты считаешь, что из меня не получится хороший отец.
На мгновение глаза Клер потеплели.
– Конечно, из тебя получится отличный отец.
– Поэтому я тебя и прошу создать нормальную семью. Я не смогу жить, встречаясь со своим малышом в назначенное время, я не хочу быть для него чем-то временным, проходящим.
У Клер задрожала губа, но она ее прикусила.
– Ты даже не знаешь, беременна ли я.
– Интуиция подсказывает, что беременна. – На этот раз Хотвайер был готов прислушаться к интуиции.
– Я не думаю, что это тот случай, когда ты можешь полагаться на свою интуицию.
– Почему? Клер вздохнула.
– Ты по уши погрузился в чувство вины. Только поэтому для тебя моя беременность – закономерное следствие совершенного тобой преступления.
– Хорошо, что ты хотя бы это признаешь.
– Я ничего не признаю. – Клер готова была заплакать, а он не мог понять почему. – Я просто говорю о том, как ты к этому относишься.
– Черт с этим всем, Клер...
– Перестань ругаться при мне. Мне это не нравится.
– Извини.
– Принимается.
– А теперь ты можешь взглянуть на все рационально, без эмоций?
– А ты сам разумно поступаешь, предлагая мне выйти за тебя замуж из-за отдаленной вероятности того, что я могла забеременеть? Если мы больше не станем заниматься сексом, такая вероятность почти исключается, и тогда нам вообще не о чем будет беспокоиться.
– Мы определенно займемся любовью снова.
– Ну, кто из нас ведет себя нелогично?