– Уверена, – прошептала она и неожиданно оробела.

Его рот снова с жадностью впился в ее губы. Роберта обвила руками его шею и вернула ему поцелуй с такой раскрепощенностью, на которую никогда не считала себя способной. Удивление у нее в душе сменилось бурной радостью, охватившей каждую клеточку ее тела.

Юджин принялся расстегивать на ней блузку. Справившись с последней пуговицей, он усадил Роберту и спустил одежду с ее плеч. Потом слегка отстранился и посмотрел на нее затуманенным взглядом. Его длинные пальцы коснулись ее подрагивающих плеч и спустили вниз бретельки бюстгальтера. Его губы жадно последовали за пальцами, осыпая плечи и шею частыми горячими поцелуями.

Когда он коснулся застежки бюстгальтера, кончики его пальцев нежно погладили ее грудь, и Роберта неожиданно испытала ощущения, о существовании которых даже не подозревала. Она судорожно потянулась к его рубашке и выдернула ее из брюк.

– Ты прекрасна, – прошептал он, пьянея от набухшей полноты ее грудей.

– И ты тоже, – хрипло ответила она, прижимаясь к его широкой волосатой груди. Сила его широченных плеч завораживала ее и заставляла дышать все чаще и чаще.

Его ладонь легла на одну напряженную грудь, а влажный кончик языка заскользил вокруг затвердевшего розового соска другой груди, пробуя его на вкус, возбуждая. Роберта застонала от удовольствия и выгнулась дугой навстречу его губам. Его дыхание обжигало ей кожу.

Другая его рука легла на молнию ее джинсов и дернула за замок. Он прервал свой поцелуй ровно настолько, чтобы стянуть с нее джинсы и трусики. Роберта, повинуясь страстному зову своего тела, приподняла бедра, помогая ему.

Юджин тоже помог ей сорвать с него одежду. Когда он выпрямился, Роберта легла на спину, не в силах отвести глаз от его могучего тела. Загар покрывал его целиком, нигде не было даже тоненькой незагорелой полоски. На секунду она задержала дыхание, любуясь его мужской красотой. Ее кидало то в жар, то в холод.

Юджин опустился рядом с ней и снова страстно, с отчаянием изголодавшегося человека жадно впился в ее губы. Влажный кончик ее языка проскользнул в его рот. От ощущения трущихся о его грудь твердых сосков его мгновенно бросило в жар. Его возбужденная подрагивающая плоть прижалась к ней. Его рот жадно пил ее сладость, а руки не знали покоя. Одна рука опустилась на бедра и нежно, но настойчиво раздвинула их. Его пальцы ласкали атласную кожу внутренней стороны ее бедер.

Роберта возбужденно вцепилась в его плечи, ее тело пульсировало под его пальцами. Она не могла больше ждать.

– Юдж, пожалуйста…

От этих слов огонь внутри него запылал еще жарче, растекаясь по всему телу. Юджин навис над ней, раздвинул коленом ее бедра и почувствовал, как женское тепло волнами струится из ее лона. Его набухшее до предела, ставшее твердым как гранит мужское естество прикоснулось к нему, и медленно, медленно он вошел в нее.

Они оба застонали от удовольствия. Он сделал сильный толчок и проник глубже. Дав ей несколько секунд, чтобы ощутить его, он начал двигаться медленными глубокими толчками, купаясь во влажной сладости ее лона.

Эти медленные глубокие движения сводили Роберту с ума. Она стонала, водя ногтями по перекатывающимся под ее пальцами мускулам его влажной спины. Никогда, никогда раньше она не испытывала такого всепоглощающего наслаждения. Она вдруг превратилась в агрессора, торопя его и покусывая ему губы. Закинув ноги за его спину, она обвивалась вокруг него, стремясь сделать их слияние еще полнее.

Понимая ее чувства и испытывая от этого почти полуобморочное состояние, Юджин с удесятеренной энергией все увеличивал темп и натиск – глубже, сильнее, пока она не закричала от нашедшей наконец выход страсти. Он задрожал, и его стон слился с ее криком. Они вместе достигли оргазма.

Через некоторое время он потянулся и выключил свет, потом, отбросив прядки волос с ее щеки, нежно заключил ее в объятия.

Роберта испытала глубочайшее удовлетворение, и сейчас она наслаждалась его теплом возле себя. Все напряжение и переживания последних недель, казалось, улетучились от одной только его близости. Она затрепетала, вспомнив только что испытанные ощущения.

Роберта провела кончиками пальцев по его груди и натолкнулась на шрам.

– Откуда это у тебя?

Она уж было подумала, что он не ответит, настолько затянулось молчание. Наконец его грудь поднялась, он глубоко вздохнул.

– Это случилось два года назад. – Он опять помолчал. – Я отправился в Мексику, чтобы доставить обратно в Штаты подозреваемого. Мы с ним остановились в аллее и разговаривали. Но тут мое внимание отвлекли, и… и меня ударили ножом.

Роберта нахмурилась. Ответ явно не удовлетворил ее.

– Разве ты всегда не обыскиваешь подозреваемых в первую очередь? – Ее, например, он обыскивал – это она помнила совершенно точно.

– Тот случай был единственным, когда я этого не сделал.

– А почему? – настаивала она.

Он беспокойно переменил положение.

– В тот день со мной был один человек. Женщина. Любовница того парня. Только я думал, что он ее брат. Она так говорила.

Что-то в его тоне подсказывало ей, что он о чем-то умалчивает.

– Ты знал ее? – Она приподнялась на локте и выжидательно посмотрела на него.

Их глаза встретились в темноте.

– Я сделал ей предложение выйти за меня замуж.

Роберта затаила дыхание. Сквозь шторы в комнату пробивался лунный свет, бросая на их обнаженные тела холодные отблески. Она откинулась на подушку.

– Извини. Я не хотела влезать в твою душу. Ты можешь больше ничего не говорить.

Она наклонилась и нежно поцеловала его шрам. Ее глаза блестели от слез, и в них светились одновременно печаль и радость. Печаль – из-за той боли, которую ему пришлось вынести, а радость – потому что он был сейчас с ней. Он принадлежал ей полностью. Сейчас. И будет принадлежать столько времени, сколько длится их сотрудничество.

Юджин олицетворил ее мечту, ставшую явью. Но он был не мечтой, а реальностью, и очень отчетливой.

14

Когда Роберта проснулась, первое, что она увидела, был солнечный луч, просочившийся сквозь розовато-лиловые шторы. За ночь температура в спальне понизилась, и она глубже зарылась под одеяло, прижимаясь к теплой глыбе мускулов рядом с собой. Темная густая поросль на загорелой груди безумно притягивала ее. Она улыбнулась своим мыслям и удовлетворенно вздохнула. Юджин дал ей уснуть только под утро.

При воспоминании о своих восторженных вскриках и его жарком шепоте ее щеки залило румянцем. Она долго смотрела на его умиротворенное лицо, с которого во сне спало напряжение. Ей хотелось трогать его всего целиком, на ощупь познавать его мужественную красоту. Ни один другой мужчина не выглядел так соблазнительно. Роберта погрузила пальцы в его волосы, наслаждаясь ощущением их густоты. Она жадно разглядывала его длинные ресницы, загибавшиеся на концах.