— Правильно сделал. Потому что речь идет об убийстве Нэнси.
Эрл вздрогнул. Затем с ним произошла странная и поразительная метаморфоза. Он сразу как-то осунулся и словно постарел. Черты его лица будто обострились, тени залегли вокруг век, а в глазах возник лихорадочный блеск, в котором было что-то пугающее.
Даффи никогда не видела Эрла таким. Сидящий в кресле человек был словно неудачной копией известного ей Эрла Маклена.
Глядя на него, Даффи впервые подумала о том, что курсирующие по Норисейгу слухи могут быть небезосновательны.
От этой мысли у нее мороз пошел по коже. Интересно, где сейчас находится Роджер? — подумала она. Надеюсь, недалеко, в случае чего…
— Ты разговаривала с кем-то, — охрипшим до неузнаваемости голосом произнес Эрл, не спрашивая, а констатируя.
Даффи криво усмехнулась.
— Скорее со мной разговаривали. Причем сразу трое. В торговом зале меня загнали в угол между стеной и стендом и…
— Кто? — резко спросил он.
Даффи с беспокойством взглянула на него. Заметив это, он медленно покачал головой.
— Не бойся, ничего страшного не произойдет. Просто мне интересно, кому до сих по не наскучила тема так называемого убийства.
Ресницы Даффи затрепетали. Так называемого? Значит…
— Ну? Говори.
Она провела языком по губам.
— Сначала их было двое: консультант супермаркета…
— Энн Макдоггерти, — кивнул Эрл.
— …и покупательница, дама лет пятидесяти по имени Дора. Она, кажется, с какой-то фермы, расположенной неподалеку от города.
— «Заячье поле».
— Что?
— Так называется ферма. Вернее, там два хозяйства. Одно принадлежит Питу и Доре, другое их дочери и зятю… Значит, в супермаркете Энн и Дора пристали к тебе с разговорами?
— Они сообразили, кто я. Прямо назвали меня твоей новой кухаркой.
— И принялись пичкать сплетнями, — мрачно усмехнулся Эрл. — Неудивительно, что ты прикатила сама не своя. Мне следовало предупредить тебя, но все мое внимание сосредоточилось сегодня на птичьей прививке… Ладно, так что сказали эти две курицы, Энн и Дора?
Даффи вздохнула.
— Что ты избивал Нэнси, причем все якобы видели кошмарные синяки, ссадины и кровоподтеки. Потом Нэнси исчезла. И все пришли к выводу, что ты ее… — Она бросила быстрый взгляд на Эрла. — Правда, говорят, тела не обнаружили, — но это будто бы лишь подтверждает твое хладнокровие. Мол, ты надежно спрятал труп, предварительно его рас… словом, по частям, в разных местах. — Даффи умолкла, испытывая отвращение перед тем, что приходилось произносить.
Воцарилось молчание. Эрл машинально массировал пальцами висок, глядя прямо перед собой, но явно ничего не видя. Наконец с его губ слетело:
— Господи, это никогда не кончится…
— Эрл, я…
Он поднял на Даффи взгляд.
— Мне очень жаль, что ты оказалась замешанной во всю эту историю… хотя не понимаю, почему они избрали тебя объектом, так сказать, своего повышенного внимания.
Она невесело рассмеялась.
— Я тоже сначала не понимала. И только когда появилась миссис Олдсмен, все стало на свои места.
— А, так эта чертовка тоже там была?!
Даффи кивнула.
— Вскоре после ее появления мне удалось убраться из супермаркета. Однако она успела во всеуслышание объявить меня твоей любовницей.
На миг Эрл удивленно застыл. Похоже было, что он ожидал от миссис Олдсмен чего угодно, но только не этого.
— Надо же! И откуда только разнюхала…
— Говорит, получила эти сведения «из надежных источников».
Несколько мгновений Эрл и Даффи смотрели друг на друга, и им в голову пришла одна и та же мысль.
— Милли! — почти одновременно воскликнули оба.
Затем Эрл добавил:
— Я еще тогда заметил что-то такое в ее глазах, но не придал значения. Помнишь, когда она явилась в стойла к зубрам, чтобы предложить мне на завтрак вчерашнюю отбивную?
Даффи опустила взгляд. Еще бы ей не помнить! В тот день — третьего июля — они с Эрлом впервые занимались любовью.
— Милли ревнует меня к тебе и Роджеру, — негромко заметила она.
Эрл недоуменно взглянул на нее.
— Ревнует?
— Ну, Милли гложет досада, что ее стряпню вы отвергли, а взамен предпочли мою.
— Вот как? Бывает и такая ревность?
Даффи пожала плечами.
— Как видишь. — Она немного помолчала, обдумывая следующую фразу, потом произнесла: — Меня не покидает ощущение, что ты гораздо больше знаешь о судьбе Нэнси, чем все сплетницы Норисейга.
Эрл вздохнул.
— Наверное. Кроме миссис Олдсмен, моей бывшей тещи.
— Ах да! — вдруг спохватилась Даффи. — Ведь ты упоминал, что вы с Нэнси развелись, только я не поняла, когда это произошло. У меня сложилось впечатление, что развод состоялся уже после исчезновения Нэнси из этих краев.
— Правильно, — кивнул Эрл, едва заметно улыбнувшись. — Я получил от Нэнси письмо, в котором она просила меня выслать официальное согласие на развод. Что я с удовольствием и сделал. А затем получил формальное извещение о том, что больше не являюсь ее супругом. Эта бумага находится у меня в кабинете, могу показать.
Даффи перевела дух. Кажется, ситуация начала понемногу проясняться. Впрочем, вопросы еще оставались.
— Зачем, не нужно, я и так тебе верю. Но… Энн и Дора уверяли меня, что своими глазами видели следы побоев — зверских, по их словам…
Эрл переменил позу — он наклонился, упершись локтями в колени и сплетя пальцы.
— Никаких побоев не было. — Его голос звучал глухо, но спокойнее, чем несколько минут назад, и лицо больше не казалось таким темным. — За все время нашей супружеской жизни я Нэнси пальцем не тронул. Скандалы у нас бывали, тут спорить не стану, однако они происходили, если можно так выразиться, лишь в словесной плоскости. Впервые заподозрив, что Нэнси изменяет мне, я заговорил с ней об этом. В итоге между нами случился первый скандал, после которого она на неделю уехала к матери в город. Затем мы помирились, но на этом дело не кончилось — Нэнси снова взялась за свое. У нее была какая-то болезненная тяга к мужчинам. Не знаю, как это объяснить. Когда я наконец понял это — а также то, какую ошибку совершил, женившись на Нэнси, — Айрис уже умерла. Собственно, после ее кончины, когда Нэнси, что называется, пустилась во все тяжкие, я и осознал со всей очевидностью свое незавидное положение. Передо мной встал вопрос, что делать дальше, но я постоянно отодвигал решение, потому что ферма требовала всего моего внимания. Так мы некоторое время и жили: периоды относительного покоя сменялись скандалами и отъездами Нэнси к матери в Норисейг. Тогда я еще не знал, какие слухи она обо мне распускает.