– Ну попробуйте сообразить! – воскликнула я. – На даче Рогова погибает Фомина, личность ее установлена по состоянию зубов, стоматологическая карта подтверждает – сгорела Наташа. Но на самом деле девушка жива, вместо нее в огне очутилось тело Полины. Медсестра дантиста Алиса поменяла документы, и у сотрудников МВД не возникло сомнений. Полину, кстати, никто не убивал, организаторы аферы воспользовались смертью Брызгаловой. Мне теперь понятно, кто сгорел в бане. Более того, я знаю, каким образом тело Полины попало в поселок, – его привезла женщина, назвавшаяся Таней. Но дальше начинаются вопросы. По какой причине надо было инсценировать смерть Фоминой? Какой смысл в столь масштабном спектакле? И получается, что Константина осудили ни за что, он ни в чем не виноват. Зачем неизвестному мне Антону воровать Катину шкатулку? Каким образом он вернул ее на место? Единственное, что понятно: настоящая Таня наркоманка, она не принимала участия в деле. Перевозкой тела занималась некая Галя, которая позаимствовала паспорт у сестры Брызгаловой. Никакого труда взять документ ей не составило – Татьяна постоянно под кайфом, она плохо ориентируется в реальной действительности, ее часто подводит зрение. Например, Таня приняла меня за Галину. Я подумала, раз вы просили Ефимыча об услуге, значит, вы одна из постановщиков спектакля и можете знать, где сейчас Фомина. Найду Наташу, обнаружу ее приятеля и задам ему пару вопросов по поводу шкатулки и фишки. Никакой Бекки в этой цепочке нет!
Внезапно Таисия Петровна вскочила.
– Она жива!
– Фомина? Конечно, я совершенно в этом уверена.
– Я о Бекки! – занервничала медсестра. – Она живехонька и рано или поздно заявится ко мне. Сейчас я расскажу все, что знаю, а ты дай честное слово, что ее посадят!
– Бекки?
– Да! – с жаром воскликнула женщина. – Она мне всю жизнь сломала! Ее надо за решетку упрятать! За все!
– Дать срок могут лишь при наличии веских улик.
Хозяйка квартиры рухнула в кресло и обхватила себя за плечи.
– Пусть ее посадят, – нараспев затянула она. – Я больше не могу… Я не живу – от каждого стука вздрагиваю. Нет уже сил! Ох, чувствую, она извернулась, выкрутилась… Все, конец, сейчас расскажу… И уйду в монастырь, там меня не достанут!
Матери своей Таисия не помнила, их с сестрой Аней воспитывал отец, мрачный, даже суровый человек, военный врач. Петр Семенович часто уезжал в командировки, хозяйством в доме занималась Анна. Она была ненамного старше сестры, но Тасе порой казалось, что ее с Аней разделяет пропасть. Начнем с того, что Анечка очень ловко умела прикидываться. Если отец был дома, старшая дочь ходила по квартире, опустив долу хитрющие глаза.
– Да, папусечка. Как прикажешь, папочка. Немедленно сделаю, папа, – вот как разговаривала Аня, она никогда не спорила с отцом, хотя твердой рукой вела хозяйство.
Но стоило Петру Семеновичу отбыть в командировку, как старшенькая пускалась во все тяжкие. Не следует думать, что Анна забывала про Тасю и бегала на гулянки. Нет, старшая сестра очень любила младшую и трогательно заботилась о ней: варила обед, стирала белье, экономила на хозяйстве и покупала Тасе игрушки.
Таисия тоже была нежно привязана к Анне и ни разу не проговорилась отцу, что к старшей сестре по вечерам приходят мальчики, приносят вино, сигареты. Вечеринки порой затягивались до утра, самое интересное, что Аня никогда не пропускала школу, отлично училась и учителя считали ее ангелом во плоти. Девочку часто ставили в пример одноклассникам.
– Посмотрите на Сурганову! – восклицала классная руководительница. – Матери нет, отец постоянно в командировках, на ее плечах младшая сестра, дом, огород, а какая успеваемость? Сплошные «пятерки»! Отличное поведение! Безукоризненная вежливость!
По идее ровесники должны были возненавидеть положительную Анечку, но она сумела завоевать любовь сверстников. Анна всегда охотно давала списывать, а в отсутствие отца приглашала к себе одноклассников.
Сургановы жили в Подмосковье, в просторном частном доме, к которому прилегал нехилый участок, соток пятьдесят, не меньше, а сразу за забором темнел лес. Анины гости никогда не пользовались парадными воротами, прошмыгивали с тылу – проходили некоторое расстояние по лесу, а затем открывали маленькую дверцу на задах огорода. Соседей у Сургановых не было, особнячок, построенный Петром Семеновичем еще до рождения детей, был в стороне от основного поселка. Кстати, врача вовсе не считали букой или нелюдимым человеком, Сурганов был внешне неприветлив, но никогда не отказывал людям в помощи, не злился на местных старух, которые частенько приходили к нему с просьбой измерить давление.
К четырнадцати годам Тася, в отличие от большинства подростков, была совершенно счастлива. У нее имелась любимая сестра и своя собственная комната. Напомню, что во времена детства Сургановой основная масса москвичей ютилась в коммуналках, а в маленьком городке, где жила Тася, взрослые не особо заботились о детях, чаще всего школьникам отгораживали угол в общей комнате, или они спали в одном помещении с бабушкой. Кроме личного пространства у Таисии были игрушки, книжки, кошка, щенок и папа, который хоть и проявлял строгость, но денег на младшую дочь не жалел. В доме не переводились фрукты, и это тогда, когда все вокруг налегали на макароны. А еще Петр Семенович всегда привозил из командировок подарки. Из Астрахани вкусную рыбу и икру, с Камчатки крабов, из Средней Азии сухофрукты и орехи. Если он ехал в Минск, то оттуда он прибывал с чемоданом нижнего белья для девочек, если его посылали в Прибалтику, привозил трикотаж. В доме имелись бокалы из Гусь-Хрустального, красивые эмалированные кастрюли из Ростова, люстры из Эстонии, занавески из Иванова, фарфор из Гжели.
Сурганов изо всех сил вил уютное гнездо. Да, отец требовал от дочек отличной учебы и скромного поведения, но понимал, что они маленькие женщины, поэтому тратил время и деньги на покупку хорошей одежды и мелочей, украшавших быт.
Итак, до четырнадцати лет Тася жила совершенно счастливо. До памятного двадцать третьего января. В школе должен был состояться концерт – приедут в гости шефы, дети будут петь и читать стихи, а потом играть спектакль. Таисия предупредила папу, что вернется поздно. А Аня в тот день на занятия не пошла – заболела. Ни насморка, ни кашля у нее не было, но температура подскочила почти до сорока. Очевидно, у Ани начинался грипп.
Таисия отсидела уроки, пошла было в актовый зал и вдруг ощутила головную боль. Девочка побежала к школьной медсестре, попросила таблетку, но медичка сунула ей градусник. А затем велела:
– Ступай домой, вон куда столбик ускакал. Тридцать восемь уже!