Почему она задумалась об этом? Неужели из-за Камиллы? Значит, ребенок будет орудием в борьбе за Мигеля?
В этот момент открылась дверь и вошла… Камилла.
Выскакивает, как черт из табакерки!
– Я замечательно пообедала, потом побродила по магазинам – и к вам, – Камилла деловито направилась к вешалкам с шелковыми блузками. – Вчера тут мне понравилась одна вещичка, – Камилла описала блузку и назвала фирму.
– Я ее уже продала.
– Закажи мне такую же, – потребовала Камилла.
Ханна с трудом овладела собой и выдавила:
– Попытаюсь, хотя все, что тут представлено – дизайнерские образцы, в основном в одном экземпляре.
Камилла недовольно сморщила носик.
– Ну попробуй. Я хочу именно такую.
Ханна внимательно посмотрела на Камиллу, потом решительно высказала то, что думала, не заботясь более о вежливой форме:
– Не всегда же имеешь то, что хочется.
Француженка долго изучала свой идеальный маникюр, потом мстительно улыбнулась.
– Ошибаешься, милочка. Я всегда имею то, что хочется.
– Правда? – Ханна отвечала с подчеркнутым скептицизмом. – Но когда-нибудь бывает первый раз.
Камилла стала похожа на разозленную кошку, готовую зашипеть.
– Повторяю – сейчас как раз тот случай, когда я получу желаемое.
– Как именно? Я не собираюсь преподносить Мигеля вам на блюде.
– Милочка, никаких подарков мне от тебя не требуется. Когда мне понадобится, я приду и возьму его сама.
Ногти больно впились в ладонь.
– Разве он принадлежит тебе? А если он не захочет?
– Это делает его еще более привлекательным. А ваш брак – жалкая бумажка! – Камилла подчеркнуто пренебрежительно пожала плечами.
– Но брак предполагает верность, доверие, взаимные обязательства, – попыталась Ханна достучаться до ее души, но услышала в ответ лишь презрительный смех.
– Ты, как ребенок, веришь в идеалы. Никогда бы не подумала, что такое еще возможно.
Ханна усмехнулась. Она – ребенок? Это Камилла – упрямое, самовлюбленное дитя. Интересно, знает ли ее соперница, что в их обществе принято выходить на люди, надевая маску – просто потому, что так все делают? Правда, кое-кто не гнушается использовать эту маску в своих низменных интересах. Ведь сумел же Люк обмануть ее? Но это исключение…
– А с желанием Мигеля ты не считаешься? – поинтересовалась Ханна.
Камилла расхохоталась, показывая, что не принимает всерьез такую возможность.
– Не захочет – заставлю!
– Ты так уверена?
– Уверенность, подтвержденная множеством примеров, – мое отличительное качество.
– Так уж и множеством? – саркастично уточнила Ханна, решив ни уступать ни на йоту.
– Хочешь докажу? Неделя тебя устроит? Возможно, у тебя уверенности поубавится. – И Камилла выскочила из бутика.
Ханна облегченно вздохнула и стала закрывать магазин. По пути домой она заглянула к Синди в больницу. Та выглядела немного бледненькой, но уверяла, что в целом все нормально.
Когда Ханна приехала домой, Мигель как раз принял душ и одевался. Войдя в спальню, Ханна столкнулась с ним лицом к лицу.
Его поджарое, со стальными мускулами тело было, казалось, окружено аурой мощи. Ханна залюбовалась мужем, подумав, что в его объятиях она защищена от враждебного мира. Во всяком случае, пока. Ну а Камилла Далфор не так уж и страшна.
– Плохой день?
Подняв голову, она слегка кивнула, продолжая раздеваться.
– Может, отменим сегодняшний выход?
Ханна подумала, что хорошо бы понежиться в ванне с пеной, расслабиться, а потом предаться долгим, упоительным занятиям любовью.
– Зачем же? Рецензии на фильм очень интересные, – вяло ответила она.
Мигель бросил на жену обеспокоенный взгляд, заметил тени под глазами, побледневшие щеки и шагнул к ней.
– Тебя что-то беспокоит?
– Ты правильно заметил, – уклончиво начала Ханна. – Беспокоит, и очень.
– Ханна, – вкрадчиво пророкотал он. – Не держи меня за дурака. Рассказывай!
– Камилла тебя жаждет.
Его глаза потемнели, но выражение не поменялось.
– Когда она тебе это сказала?
Ханна с трудом выдержала его взгляд.
– Вчера, а сегодня повторила. Ты оказался ее избранником, – вымученно улыбнулась она.
– Неужели? – Он задумчиво растягивал слова.
– Я ей сказала, что имею некоторые преимущества. – Она приготовилась загибать пальцы. – Незначительные, конечно, но тем не менее. Да, устроенный и продуманный брак. Тебя. – Она внимательно поглядела на него. – Я в правильной последовательности перечисляю?
Глаза его сузились, лицо напряглось.
– Сейчас встряхну тебя хорошенько.
– Не надо, пожалуйста, – попросила она. – Я могу испортиться.
– Ты, глупышка, – бормотал он. – Запомни, меня не интересуют внебрачные похождения. – Большим пальцем правой руки он обвел контуры ее нижней губы, потом разжал руки, отпуская ее. – Ясно?
– Слова, Мигель… – проговорила она печально. – Не оскорбляй меня, произнося их только потому, что они хорошо вписываются в разыгрываемую сцену.
– Зачем мне рисковать своим браком?
– Вот именно. – Что-то внутри у нее застыло после того, как он так спокойно признал, что брак их – лишь ценная сделка. – Зачем?
– Ханна! – Он пытался ее предостеречь, но она не прислушалась к его намеку.
– Для Камиллы ты, оказывается, тем и интересен, что сразу не кинулся к ее ногам.
– Женщины типа Камиллы, – жестко заявил Мигель, – живут по собственным правилам.
Глаза Ханны блеснули голубым пламенем.
– Так пусть забирает свои правила и катится куда подальше.
Он легкомысленно хмыкнул, уставился на нее, по всей видимости приятно удивленный.
– Вышла на тропу войны, дорогая?
– Да.
Очередной смешок.
– Ты не в ее весовой категории.
– Воспринимать это как комплимент?
– Несомненно. – Склонившись, он провел губами по ее виску. – Иди, принимай душ.
Ханна взяла белье, халат и пошла в ванную. Когда она вышла оттуда через пятнадцать минут, Мигель уже спустился вниз.
Она надела джинсы, короткий топик, свернула волосы в тугой узел на затылке и поспешила в столовую. Стол был уже накрыт, и они оба с удовольствием отдали дань обеду, приготовленному Софией. Пора было переодеваться к выходу.