Как же, не знала, усмехнулась про себя Мей. Очевидно, что Франческа намеренно затронула щекотливую тему.
Коста тихонько сжал руку жены. Потом наклонился и поцеловал Мей в висок, произнеся едва слышно:
— Браво!
Это разрядило напряжение за столом. Все сразу заговорили, к тому же официантка подала десерт. Мей лишь поковыряла ложечкой бисквитное пирожное с кремом, хотя оно выглядело настолько красиво, что вполне могло быть причислено к произведениям искусства'. Выдержанное в течение нескольких лет вино тоже было превосходно. Жаль только, что настроение у Мей оказалось изрядно подпорченным.
Она вместе со всеми смеялась над анекдотами, сочувствовала хозяину дома Роберто, рассказывавшему о том, каких усилий стоило ему вылечить любимого скакового жеребца, и изо всех сил старалась игнорировать болтовню Франчески. По мере опустошения постоянно пополняемого соседом справа бокала красотка все больше сбивалась на итальянский язык и все откровеннее поглядывала в сторону Косты.
Тот, надо отдать ему должное, ничем не поощрял повышенного внимания к своей персоне. Однако по прошествии трех часов, в течение которых постоянно приходилось терпеть весьма выразительные взгляды Франчески в сторону Киприади, Мей порядком надоело притворяться, что она ничего не замечает.
Ей приходилось улыбаться, хотя на самом деле она с удовольствием впилась бы в прелестное смуглое личико ногтями. У Мей уже скулы сводило от гримас любезности, а рука чесалась влепить нахалке пощечину.
Кофе сервировали в гостиной, и Мей не знала, плакать или смеяться, когда Франческа подсела к ним с Костой на диван. Ну и настырность!
— Мне было бы приятно, если бы вы включили меня в список своих гостей. Ведь у вас бывают приемы? — сказала итальянка, кладя ногу на ногу. — Видите ли, у моей тетки здесь всюду друзья, а я почти никого не знаю. Кроме того, у нас с ней разные интересы, понимаете?
Не удивительно, мелькнуло в голове Мей. Слава Богу, тетушке Лючии не приходит в голову приударить за Костой!
— Сколько продлится твое здешнее пребывание? — как можно вежливее спросила Мей, втайне надеясь, что визит красотки в их город окажется недолгим.
Итальянка неопределенно махнула рукой.
— Я пока свободна. Никаких конкретных сроков.
— Уверен, Карина позаботится о том, чтобы вам не было скучно, — улыбнулся Коста. — Вероятно, у нее уже разработан детальный план посещения развлекательных мероприятий.
— Будем надеяться, что вы тоже включены в этот план, — промурлыкала Франческа, словом «вы» объединяя супругов взглядом, но подразумевая, конечно, одного Косту.
Нет уж, подумала Мей, я обязательно позабочусь, чтобы обошлось без нас.
Коста забрал у Франчески пустую чашку и поставил вместе со своей на низенький столик. Его лицо изображало любезность по отношению к итальянке, однако рукой он нашел и стиснул пальцы жены. Потом снова улыбнулся Франческе и сказал:
— Надеюсь, вы пас извините?
— Уже уходите? — встревожилась та. — Еще рано!
— Всего хорошего, — произнес Киприади, мягко намекая, что его решение обсуждению не подлежит.
Однако итальянка и не думала сдаваться.
— Я как-нибудь непременно должна угостить вас ужином. Мы отлично проведем время в тесном кругу вместе с Кариной, Роберто и моей тетушкой. — Она на секунду замолчала, одарила собеседников улыбкой, затем посмотрела прямо Киприади в глаза. — А вы, Коста, приводите Никоса. Устроим вечеринку, ладно?
— Мы сверимся с нашим светским календарем и свяжемся с тобой, — пообещала Мей, заранее зная, что ничего подобного не произойдет.
Выражение лица Франчески не изменилось, но в ее темных глазах на миг вспыхнуло злорадство, и Мей почувствовала себя неуютно. | Словесная пикировка часто случалась в высшем свете, однако обычно она подразумевала развлечение собравшихся. Сейчас же происходило нечто иное. Предчувствие подсказывало Мей, что Франческа в грош не ставит общепринятые нормы поведения и собирается играть по собственным правилам.
— Ничего не хочешь сказать мне, дорогая? — спросил Коста, выводя «порше» на трассу.
Мей раздраженно повернулась к нему.
— Ты ждешь, чтобы я объяснила вызывающее поведение Франчески?
— Что это? Неужели ревность? — иронически усмехнулся супруг.
Ему, видите ли, смешно, подумала Мей с негодованием. Попробовал бы оказаться на моем месте!
— То есть я еще должна отчитываться в своих чувствах? — холодно поинтересовалась она.
Коста быстро взглянул на жену, увидел ледяной блеск в голубых глазах и снова обратил взгляд на дорогу.
— Просто мне интересно услышать, что ты скажешь, — заметил он спокойно.
И тут Мей взорвалась.
— Что тебе хочется узнать? Что я была задета тем, как Франческа монополизировала право на твое внимание? Что она откровенно флиртовала с тобой? Эта женщина строит планы на твой счет! Только слепой не увидел бы ее манипуляций.
— По-твоему, все перечисленное должно льстить мне?
— А это так? — Мей затаила дыхание в ожидании ответа.
— Нет, — произнес Коста, не задумываясь.
— Вот и придерживайся этой линии, — мрачно посоветовала Мей.
— Почему, солнышко? — с наигранным удивлением поинтересовался супруг. — Как бы ты поступила, если бы я поддался чарам Франчески?
— Нанесла бы тебе тяжкие телесные повреждения. Кажется, так называет это судебная медицинская экспертиза? А потом развелась бы с тобой.
— Крутые меры!
— А что бы ты сделал, если бы я заинтересовалась другим мужчиной? — язвительно спросила Мей. — Предпочел бы отвернуться и сделать вид, что ничего не замечаешь?
— Я бы тебя убил. — Коста произнес это спокойно, но с такой решимостью, что по спине Мей побежали мурашки.
— Чудесно! — фыркнула она. — Не успели мы провести в обществе Франчески и нескольких часов, как уже начали ссориться, разводиться и убивать друг друга.
Точно, эта итальянка просто ведьма, хмуро подумал Киприади. Причем очень опасная.
— Кстати, раз уж мы затронули эту тему, — продолжала Мей, — что ты думаешь по поводу упоминания Франческой моего бывшего ухажера?
— Антонио Бьянки?
— Его самого.
— Ты все еще интересуешься им?
— Нет, — решительно мотнула головой Мей. Ей самой казалось странным, как пройдохе-итальянцу удалось пробить брешь в ее броне. Ведь обычно Мей за версту чуяла в поклонниках интерес не к ней самой, а к благосостоянию ее семьи. Вероятно, секрет успеха Антонио заключался в чрезвычайной терпеливости, умению нажать на нужные кнопки в нужный момент. В итоге Мей упала прямо к нему в руки, как спелый персик.