— Но у меня этот вопрос возник раньше, — сказал ее таинственный собеседник. — Просто вы опередили меня, спросив о том же.

— Все равно ответить должны сначала вы.

Произнося эти слова, Джини попутно задалась еще одним вопросом: почему продолжает стоять, находясь практически в объятиях незнакомца, почему не двигается с места?

— Хорошо, не буду спорить, — сказал он. — Я Брюс.

Брюс…

Какое приятное имя. Среди знакомых Джини не было ни одного, кого звали бы Брюсом.

Допустим, имя ты узнала, и что это тебе дает? — прошелестел в мозгу Джини чей-то смешок.

Джини посмотрела в серые глаза незнакомца. Вернее, мгновение назад он перестал быть таковым, потому что назвал себя. Но это лишь если смотреть на вещи формально. Суть же не изменилась: Джини по-прежнему ничего не знала о мужчине, ладонь которого продолжала покоиться чуть ниже ее лопаток.

— Теперь ваша очередь, — сказал Брюс.

И тут Джини вдруг испугалась. Не Брюса как такового, а того, что вместе с ним в ее жизнь властно ворвалось что-то новое, грозившее коренным образом изменить привычное существование. И каким оно станет — неизвестно. Это-то и настораживало…

Угораздило же меня застрять здесь! — с досадой подумала Джини. Это все внук миссис Киттен виноват. Если бы его не принесло к ней в гости, она сама приехала бы в город, а не вызывала меня к себе. И к этому времени я давно была бы дома. Или, по крайней мере, закрывала бы на ночь салон. Вместо этого угодила в какую-то непонятную ситуацию и вынуждена бороться со странными ощущениями…

11

— Что же вы молчите? — произнес Брюс.

Джини подавила вздох.

— Ну, скажем, меня зовут Джини.

Он вскинул бровь:

— Просто Джини и все?

Она взглянула на него и отвела глаза.

— Если вы просто Брюс, то я просто Джини.

— Хм, значит, вы так ставите вопрос…

Судя по тону, Брюс улыбался. Вероятно, его забавляла данная ситуация. Джини же не находила в ней ничего смешного.

Она вновь посмотрела на Брюса.

— Как же иначе? Или вы полагаете, что я должна рассказывать о себе первому встречному?

Прозвучало это резче, чем ей хотелось бы, но тут уж ничего не поделаешь.

Брюс едва заметно прищурился.

— Вот какое определение вы для меня подыскали!

Она пожала плечами.

— Просто говорю как есть.

Ну и не стой столбом, дорогуша, отклейся наконец от парня! — вновь прокатился в ее голове ехидный хохоток.

Джини и сама прекрасно осознавала, что контакт с Брюсом затянулся, но дурацкая, неизвестно откуда взявшаяся слабость мешала ей сделать решительный шаг.

Боже, что это, никогда со мной такого не было! — промелькнуло в охваченном чувственной лихорадкой мозгу Джини.

— Иными словами, обычно вы не беседуете с посторонними, верно?

Не глядя на него, Джини обронила:

— Верно.

Он кивнул.

— Я так и понял. Понаблюдав за вами, я…

Ресницы Джини взлетели.

— Что?! Вы следили за мной?

— Из сада, — спокойно пояснил Брюс. — Я как раз обрезал жасмин, когда вы подъехали. — Он кивнул на дом миссис Киттен. — И, собственно, не следил, а просто некоторое время рассматривал вас. Ваше лицо показалось мне знакомым. Кстати, поэтому я и спросил, не встречались ли мы раньше.

Это он так знакомится с женщинами, подумала Джини. Рассказывает сказки о том, что те показались ему знакомыми. Напрасно размечтался, со мной этот номер не пройдет.

— Не встречались!

Она наконец нашла в себе силы отодвинуться от Брюса. Вернее, ей удалось бы это сделать, если бы в последний момент не воспрепятствовал Брюс. Плотнее прижав ладонь к ее спине.

Джини ничего подобного не ожидала, поэтому уставилась на него во все глаза, лихорадочно пытаясь понять, зачем он это сделал и что вообще происходит.

Брюс выглядел абсолютно спокойным, но все же в его серых бархатистых глазах присутствовало какое-то странное выражение. На мгновение его взгляд застыл на изумленно приоткрытых губах Джини, и она вновь ощутила волну трепета, прокатившуюся по всему телу, от макушки до пят. Или наоборот — от пят до макушки. Джини сейчас пребывала не в том состоянии, чтобы с точностью определять направление биотоков в организме.

Зато она чувствовала, что Брюс вовсе не так спокоен, как может показаться со стороны. В нем присутствовало подозрительное напряжение. А исходящий от тела жар вообще выдавал его с головой. Судя по всему, по жилам Брюса тоже растекалось пламя страсти.

Тем не менее, когда он заговорил, его тон был невозмутимым, только хрипотца в голосе усилилась.

— Странно, у меня другое впечатление. Мне кажется, что мы не только когда-то встречались, но вообще знакомы давным-давно.

Джини боролась с точно таким же ощущением. Мало того, ей нравилось, что Брюс вскипел желаниями — точь-в-точь как она. Рядом с ним она чувствовала себя живой и… совсем юной.

Вместе с тем было совершенно ясно, что новую знакомую — то есть ее, Джини, — Брюс просто так отпускать не собирается. Она поняла это, вновь попытавшись отстраниться. Из этого снова ничего не вышло — стоило ей лишь немного отклониться назад, как нажим ладони на ее спину усилился. Так, вместо того чтобы отодвинуться от Брюса, Джини оказалась еще ближе.

Нечего и говорить, что действия Брюса будоражили ее. Электризовали. Она чувствовала, что еще немного, и окончательно потеряет голову. Давно надо было отодвинуться и сказать Брюсу, чтобы занялся своими делами, если те у него есть, а ее оставил в покое. Кажется, он жасмин подрезал? Вот и пусть продолжает. Ведь ясно, что уладить возникшую с автомобилем проблему ему не под силу.

Эти мысли придали Джини сил. С вызовом взглянув на Брюса, она наконец отодвинулась. Притом так решительно, что Брюс даже не пытался ей воспрепятствовать.

Давно бы так! — подало голос ее подсознание, пока она стояла и, гордо выпрямившись, смотрела на Брюса. А то чуть не растаяла в объятиях этого красавца…

Ничего он не красавец, мысленно возразила Джини сама себе. Симпатичный, только и всего.

Ну да, как же! Это определение недавно уже всплывало, но на самом деле тебе следовало бы задуматься о другом — не опасно ли болтать с посторонними. Может, этот Брюс серийный убийца! Вон и секатор с собой прихватил, направляясь к тебе. Дескать, кустики подрезаю, никого не трогаю… А сам только и ждет, как бы у какой-нибудь девицы заглох двигатель в автомобиле!

Разумеется, Джини сознавала, что все эти мысли — полнейшая чушь. Никакой Брюс не маньяк. Это скорее она представляет для него угрозу, потому что под воздействием внезапно проснувшихся сексуальных инстинктов готова накинуться как голодная волчица.