– Меня зовут Виола Тараканова, – медленно начала я, – под псевдонимом Арина Виолова я пишу детективные романы. Дружу со многими людьми, в частности, с Кирой Нифонтовой. Некоторое время тому назад Кира пришла ко мне…
Марфа прикрыла глаза, издали могло показаться, что старуха спит, но по тому, как побелели ее стиснутые в кулаки пальцы, стало понятно: она очень напряженно внимает моим словам.
Я говорила долго, в горле пересохло, но воды в комнате не было. В конце концов рассказ подошел к концу. Марфа молчала. Я воззрилась на нее.
– И что вы думаете по этому поводу?
Марфа кашлянула.
– Похоже, кто-то услышал мои молитвы.
– Вы о чем? – удивилась я.
– В бога я не верю, – спокойно сообщила старуха, – попов терпеть не могу, подруг не имею. Была, впрочем, одна, так она давно покойница. Лежу тут часами, гнию на одеяле и вспоминаю свою жизнь. Чем больше думаю, тем сильней пугаюсь: вот умру со дня на день, и что?
– Вы выглядите совершенно здоровой, – быстро сказала я, – еще лет двадцать протянете.
– Типун тебе на язык! – в сердцах вскричала Марфа. – Надеюсь не сегодня-завтра убраться. Одна беда, рассказать о лаборатории некому. Уж думала воспоминания написать, только их после моей смерти на помойку вышвырнут. А тут ты появилась, словно… словно…
– Добрый ангел, – подсказала я.
Марфа скривилась.
– Виола, я врач. Сколько раз на вскрытии была, смерть видела часто. Нет души. Печень, легкие, почки, это да, все на месте. А вот бессмертной субстанции я не встречала, ничего похожего не обнаруживается. Вранье все про тот свет. Ничего от нас не остается, кроме памяти. Повезло тому, кто что-то большое делал. Вот ты книги оставишь.
– Думаю, они никому не будут нужны, – вырвалось у меня.
Марфа покачала головой.
– Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется. Во всяком случае, некоторое время люди будут тебя поминать, кто добрым, а кто злым словом. Слышала слова Метерлинка? В его пьесе «Синяя птица» сказано: «Мертвые живы до тех пор, пока мы о них говорим». И это верно. А кто и что скажет про меня? А?
Я слегка растерялась.
– Ну… ваш сын, внучка…
Марфа тяжело вздохнула:
– Они умерли.
– Как? Я только вчера…
– Они умерли!!!
– Да, я все поняла, хорошо.
Ефимова улыбнулась:
– Молодец! Похоже, мы с тобой договоримся. Значит, ты пишешь книги лишь о реальных событиях?
– Да.
– Тогда слушай, расскажу тебе такое, что никому никогда выдумать не удастся! – воскликнула Марфа. – Правда, она похлеще любого вымысла. Думаю, ты сумеешь Михаила отыскать, я предполагаю, где он спрятался, и, скорей всего, не ошибаюсь. Уж я-то его как облупленного знаю. Вопрос, сохранилось ли ожерелье? Михаил любит красивую жизнь и вполне мог его продать, а деньги прокутить. Но он способен и спрятать ценность. Все зависит от фазы, в какой он сейчас находится.
– От фазы?
– Да, не перебивай. Расскажу все, но с одним условием. Ты напишешь книгу и посвятишь ее мне, так и укажешь на первой странице: «Это произведение появилось благодаря Марфе Ефимовой, главной участнице всех описываемых событий». Понимаешь, я хочу, чтобы меня не забыли. Обещаешь выполнить просьбу?
– Да, – кивнула я.
– Ну так слушай, – сказала старуха и подпихнула себе под спину подушку, – ты вообще-то много чего узнала. Значит, коротенько повторим известное: Демьян вместе с соратниками сделали себе прививки, потом у исследователей родились дети, которые моментально получили свою дозу. Лаборатория работала вовсю, эксперименты шли в основном на мышах и свиньях. Все очень хорошо понимали, что максимально, на что можно рассчитывать, это увидеть внуков. Но потом началась Великая Отечественная война, и сотрудники лаборатории пошли добровольцами на фронт. Демьян и его сын Семен погибли, отец Паши Смайкина тоже, но остались матери, такие же фанатичные ученые, как их мужья. До начала пятидесятых годов дожил и отец Коли Малины. В общем, исследователи изо всех сил старались воспитывать детей в нужном русле, и большинство родителей сделало все, чтобы отпрыски пошли в медицинские вузы, продолжили их дело. Владимир Попов, Паша Смайкин, Николай Малина, Елена Иванова и Игорь Ласкин с подростковых лет знали: они не такие, как все. И вот что интересно! Война разметала их родителей по городам и весям, один Попов, внук Демьяна, остался в Москве. После того как большая часть исследователей погибла на войне, лаборатория прекратила свое существование. Те, кто выжил, осели в разных городах и пытались работать в одиночку, но сделать нужную вакцину у них не получалось, потому что основной архив, самые нужные документы остались у Попова. Но, повторюсь, детям своим они внушали с пеленок: вам предстоит идти только в медицину. А когда подростки поступили в нужные вузы, они узнали правду о касте бессмертных.
Володя Попов еще третьекурсником понял, какие ценные бумаги хранятся дома. Защитив диплом, он сумел заинтересовать проблемой определенные службы, и было принято решение о воссоздании научного подразделения. Разбросанных по всей стране потомков исследователей собрали вместе, подобрали им жен, и эксперимент был продолжен.
Молодые ученые пытались улучшить вакцину, наука шагнула вперед, и состав, предложенный Демьяном, уже не казался таким хорошим.
Марфа попала в проект после того, как на свет появилось новое поколение, уже третье из получивших дозы, кроме Володи Попова, у него было четвертое поколение. Ефимова была отличным детским врачом, и ее привлекли к работе с малышами.
Узнав, чем занимается Попов с приятелями, Марфа пришла в восторг. Время было на дворе романтическое. Советские люди полетели в космос, собирались поворачивать реки Сибири вспять, высаживать на Марсе яблони… Отчего бы и не заняться бессмертием человечества?
Но уже через некоторое время у Марфы сползли с носа розовые очки, и она поняла, что не все в группе разделяют энтузиазм Попова и Смайкина, готовых дневать и ночевать в лаборатории.