В спальне преобладали теплые тона. В глаза сразу бросилась черно-белая фотография, и ноги сами понесли ее к ней: Темпест была от таких без ума.
Гевин остановился за ее спиной и прижал к себе. Так, обнявшись, они стояли целую вечность, но Темпест этого не заметила. Покой и счастье — то, что, она думала, ей никогда не испытать, — поселились вдруг в ее душе.
Она закрыла глаза и повернула к нему лицо. Губы потянулись ему навстречу, и в следующую секунду он уже целовал ее, нежно, неторопливо. Запустив руки ему в волосы, она чуть прикусила его губу.
Для Гевина это был словно сигнал к более решительным действиям. Руки скользнули ей на ягодицы и сильно сжали. Ноги у нее подкосились, по телу прошла дрожь. Темпест всхлипнула и почти повисла на его плечах. Почувствовав его руки на обнаженной коже бедер, она не смогла удержаться от стона. Весь мир сузился для нее до его прикосновений, тепла его ладоней и собственных ощущений.
— Гевин…
Его зубы аккуратно прихватили мочку уха. Темпест никогда не знала, какая это чувствительная точка! Затем губы переместились на шею и двинулись ниже.
— Гевин…
— Что? — не отрываясь от нее, спросил он.
— Не останавливайся. Я хочу, чтобы ты касался меня везде.
— Наши желания совпадают, — хрипло сказал он и не удержался от стона, когда она, устав ждать, обвила его ногами. — Не спеши, — справившись со своим нетерпением, прошептал он.
— Я не могу! Я хочу…
— Я знаю. Обещаю, что ждать осталось недолго.
Темпест уже изнемогала от его ласк и не понимала, почему он не торопится. Она открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Его серые глаза смотрели на нее спокойно и как будто с насмешкой. Это было подобно ледяному душу. Жар его тела резко контрастировал с холодом в глазах, и Темпест смешалась.
— Почему?
— Что «почему»?
— Почему ты так спокоен?
Она облизала губы, уже опухшие от поцелуев, и сглотнула.
Его взгляд проследил за движениями ее языка, затем он поднял голову и слабо улыбнулся.
— Жду.
— Ждешь? — недоверчиво переспросила она и, отбросив в сторону гордость и стыд, прильнула к нему, обхватив руками шею. И возликовала, когда он притянул ее ближе, обрушив на нее град поцелуев. Он расстегнул молнию на платье, и горячая шершавая ладонь легла ей на грудь.
Темпест тихо охнула и выгнулась в его руках. Его пальцы нащупали кружевной лифчик и, немного помедлив, скользнули внутрь. Возбуждение стрелой пронзило ей тело, оставив ее безвольной и трепещущей.
Когда Гевин чуть отстранился, она потянулась за ним.
— Сними с себя все, — велел он.
Темпест с усилием открыла глаза и посмотрела на него затуманенным взглядом.
— Разденься, — повторил он и провел рукой по ее телу, задержавшись на груди.
Его хриплый властный голос заставил ее задрожать с головы до ног, но Темпест не чувствовала себя оскорбленной. Наоборот, это возбуждало ее еще сильнее.
Она хотела сделать шаг назад, но ее остановила его рука.
— Прямо передо мной.
Не спуская с него глаз, она стянула с себя платье и осталась в одном нижнем белье. Затем очень медленно спустила с плеча одну бретельку, вторую, расстегнула застежку и так же медленно скинула бюстгальтер.
Гевин сглотнул. Его глаза блестели, но он продолжал стоять неподвижно.
Темпест подалась ему навстречу. Ее груди коснулись его рубашки, и она вдруг смутилась, осознав, что стоит перед ним почти обнаженной, в то время как Гевин полностью одет. Ей стало холодно.
— Нет, — отстраняя ее от себя, сказал он. — Сними с себя все.
Сделать это оказалось не так-то просто.
— Я… — начала было Темпест, но ее слова заглушил поцелуй.
Ее губы послушно раскрылись. Гевин целовал ее до тех пор, пока она снова не ощутила возбуждение.
— Пожалуйста, — сказал он, и Темпест подчинилась. — Теперь иди в постель и жди меня.
В свете ночника ее кожа светилась. Темпест лежала, раскинувшись на постели, дразня его влажными приоткрытыми губами и неосознанно лаская себя.
У Гевина пересохло в горле, когда он увидел, насколько она прекрасна и соблазнительна в своей наготе. Хрупкая, утонченная великосветская красавица, которая смело предложила ему себя, не догадываясь о том, какая внутри него разгорелась борьба. Он жаждал обладать ею, взять то, что она готова ему дать, но не мог отделаться от робости, которая вдруг сковала его движения. Он словно вернулся в прошлое, снова чувствуя себя бедным юношей, перед которым вдруг открылась дверь в иной мир, за которой его ждала королева этого сказочного мира, его фантазии. И то, что сейчас он владел миллионным состоянием, дела не меняло.
Он недостоин ее. Эта мысль прочно засела в его мозгу, и, как Гевин ни старался, он не мог от нее избавиться.
— Я жду тебя, — прошептала сказочная красавица голосом, который обещал ему райское наслаждение.
Гевин стоял, напрягшись от желания и раздираемый противоречивыми эмоциями. В ее глазах мелькнула неуверенность, и он понял, что, если займется с ней любовью, ему придется забыть о мести, которая постоянно жила в его сердце, толкая покорять все новые вершины, превосходя очередные собственные достижения. Она была частью его «я», и на секунду он испугался, что после этой ночи ему никогда не стать прежним.
— Гевин, — сказала Темпест срывающимся голосом и умоляюще протянула к нему руки.
Гевин задрожал всем телом и, отбросив последние сомнения, шагнул к ней. К дьяволу все. Она хочет его, и это главное. Сейчас в его сердце не осталось места ненависти, но и пустоты не было: в нем поселилась нежность и предвкушение чуду, которое подарит ему Темпест.
Он расстегнул рубашку, отбросил в сторону и шагнул к ней. В ее глазах он прочитал восхищение и неприкрытое желание, от которого его кровь воспламенилась. Гевин едва удержался от того, чтобы не упасть на нее и разом избавиться от напряжения, владевшего телом. Остановило только то, что он не хотел причинить ей боли. Усилием воли он обуздал собственное нетерпение и сел, руками и взглядом лаская совершенное тело лежавшей рядом богини.
Когда Темпест наконец почувствовала на себе его уверенные руки, по ее телу словно прошел ток. Рот открылся в беззвучном крике, и она изогнулась дугой, подаваясь ему навстречу.
Мужские ладони накрыли ее груди, и Темпест зажмурила глаза, не в силах выдержать зрелища больших загорелых рук на ее кремовой коже.
Гевин наклонил голову и коснулся губами заострившегося соска. Пощекотав языком, он легонько прикусил сосок зубами, наблюдая за тем, как розовый цвет сменяется темно-красным.
Ее руки легли ему на плечи, царапая ногтями кожу. Темпест застонала, выгибаясь ему навстречу. Этот звук прозвучал в его ушах волшебной музыкой, но, вдруг вспомнив обо всех мужчинах, которые были у нее до него, Гевин почувствовал глухую ревность. Неужели она так же стонала и извивалась в чужих объятьях, позволяла другим мужчинам трогать себя, подталкивая их к все более откровенным и смелым ласкам?