– У него стабильный бред. Всегда, когда состояние ухудшается, Богданов рассказывает одну и ту же историю: его девочки поссорились, вспыхнула драка, пришел Максим Антонович и убил Ирину. А когда Буркин уносил труп, с ноги художницы упал зеленый ботинок, и сестра Иры плясала и пела от радости. Богданов может быть очень убедителен, и, если не знать о его проблемах с головой, легко поверишь в эти россказни.
– Разве у Богдановой есть сестра? – удивилась я. – Собираю материал для книги о художнице, прочитала почти все статьи, опубликованные о ней в прессе и имеющиеся в Интернете, но нигде не видела ни одного упоминания о близкой родственнице.
Ева подошла к окну.
– И сестры нет, и Ирина, на радость Беркутову, жива-здорова, рисует свои «исполнялки», привлекает в город паломников. Никто не способен объяснить, что происходит с мозгом человека после перенесенного инсульта. На мой взгляд, вообще чудо, что Илья Николаевич сидит в коляске, управляет ею, разговаривает, самостоятельно ест, пьет и просится в туалет. Ну, заговаривается порой, так это ерунда. Сейчас весна, у Богданова начинается обострение. Скоро меня к нему позовут. Постоянные клиенты уже оживились, у меня есть такие, сезонные. Летом и зимой я о них не слышу, а в ноябре и марте прибегают, жалуются на ухудшение.
Ева прислонилась спиной к подоконнику.
– Правда, есть и другие, вроде одной дамы, но та постоянно сидит на транквилизаторах. Ну да в ее случае понятно почему – женщина сына потеряла и теперь никак не оправится.
– Ты имеешь в виду Силантьеву? – вздохнула я.
– Тебе уже рассказали? – скривилась Ева. – В Беркутове сплетни водоворотом крутятся. Живут тут мастера художественного свиста, про любого всю подноготную выложат. Остается лишь удивляться, откуда кумушки информацию черпают. Хотя ты уже наверняка побывала у Зинаиды Борисовны, выпила заваренную ею чашечку яда.
– У кого? – удивилась я.
Ева чуть подняла брови.
– Неужто не слышала о Рудневой?
– Нет, – призналась я. – А кто она такая?
Врач поджала губы.
– Совесть Беркутова. В советские годы мадам служила секретарем парторганизации НИИ растениеводства. Когда в девяностые случилась революция, Зинаида Борисовна потеряла работу. Она злейший враг Максима Антоновича, но делает вид, что обожает мэра и поддерживает все его начинания. Будучи на партийной работе, тетушка по долгу службы знала много чужих секретов. Ныне Руднева не у дел – когда научный институт скончался в корчах, Зинаида уже пенсию оформила. Сейчас бабуле немало лет, но ума она не потеряла. Если хочешь о ком чего плохое узнать, рули к ней. Мимо ее носа мышь не пробежит и муха не пролетит.
– Где проживает Руднева? – обрадовалась я.
– На улице Свободы, – ответила Ева. – Она там всю жизнь обитает. Руднева адепт здорового образа жизни – давно не ест мяса, купается в проруби и бегает по километру в день, трусит по улице в спортивном костюме. А еще она велосипедным спортом увлекается. Правда, сейчас вроде не садится уже в седло. Вчера иду в супермаркет, а навстречу мне Зинаида Борисовна – ножками топает, не на велике. Каюсь, проявила бестактность, поравнялась с ней и спрашиваю: «А где ваш велосипед?» Бабка в ответ: «Что-то я уставать стала в горку на нем рулить. Ну ничего, попью витаминов, и сила вернется, а пока на своих двоих похожу». Меня фраза про витамины очень впечатлила, да и замечание про усталость равнодушной не оставило. Иные-то в сорок на второй этаж подняться не могут и весь арсенал фармакологической промышленности перепробовали. А велосипед! Не всякий человек и в тридцать лет на него взгромоздится, Руднева же и дальше кататься собирается. Ну, мне пора. Надеюсь, ты не нарушишь договоренности, не станешь болтать о нашей встрече. Когда уезжаешь?
– Точно дату не назову, но на всю жизнь оставаться в Беркутове не планирую, – успокоила я жену Оскара. – И вряд ли буду регулярно посещать городок в дальнейшем.
– Гутен найт, как сказал бы наш полиглот Федор, – засмеялась Ева. – И удачи тебе в написании книги. Не обижайся, но если где-нибудь на людях столкнемся, я тебя не узнаю.
– Ничего удивительного, – в тон ей ответила я, – мы же никогда не встречались.
Ева вылезла в окно, я легла в кровать, хотела немного подумать о том, что делать завтра, но внезапно заснула и безмятежно проспала до той поры, пока не услышала плеск волн.
Глаза сами собой открылись, я увидела незнакомый потолок, щедро разукрашенный гипсовой лепниной, услышала шум прибоя и подумала, что приехала на море. Но в ту же секунду сон окончательно улетел прочь, и я вспомнила: нахожусь в отеле «Золотой дворец», здесь постояльцев будят при помощи радиоустановки, транслирующей приятные звуки. Очень мило, но меня шелест волн, ударяющихся о берег, сначала пробудил, а теперь убаюкивает.
Веки закрылись. Может, еще поспать? Зачем я попросила разбудить себя так рано? До прихода Марты осталось еще два часа…
К шуму волны присовокупились голоса чаек. Я повернулась на правый бок. Интересно, долго ли мне будут устраивать каникулы на побережье? И как Федор узнает, что я встала? Вероятно, трансляция прекратится после того, как я потребую завтрак. Ну и пусть море плещется, а птички кричат, мне от этих звуков лишь лучше заснется.
Я ощутила, как ноги и руки делаются тяжелыми, под одеялом было уютно, тепло, прибой шуршал, чайки летали над водой…
– У-у-у-у, – заорала под потолком сирена, – у-у-у!
От громкого, резкого звука сердце провалилось в желудок, меня в секунду смело с кровати. Встав на коврик, я зажала уши руками, потом их опустила.
– У-у-у, – выло в комнате, – у-у-у!
Набросив халат, я кинулась в коридор и понеслась к рецепшен, крича на ходу:
– Федор!
– Гутен морген, – церемонно приветствовал меня портье. – Как вы слиппинг? Надеюсь, вам приснилось нечто приятное?
– Кто визжит в моем номере? – перебила я администратора. – Жуткий звук!
Федор прижал ладони к груди.
– Вы сами выбрали мелодию будильника: «Ласковая музыка, шум прибоя». Мне Марта так сказала.
– Все правильно, – выдохнула я. – И сначала очень приятно шумели волны, чирикали чайки.
– Морские птички каркают, – поправил Федор.
– Не стану с вами спорить, – процедила я, – пусть они даже лают или мяукают, это не принципиально. Главное другое – ваше радио испортилось, сейчас оно воет сиреной.
– Ну что вы, – нежно пропел Федя, – в «Золотом дворце» идеально работают все механизмы, неполадок не бывает. Звонок в ажуре. Это теплоход.
– Что? – попятилась я.
– Создавая в нашем лучшем отеле области программу побудки гостей, Оскар консультировался с психологами, – пустился в объяснения Федор. – Ничто не должно нервировать обитателя президентского люкса. Вы знаете, что трезвон будильника по степени стресса сопоставим с разводом? Человек спокойно дремлет, расслаблен, и вдруг – дррр! Этак и инфаркт заработать можно. Поэтому наш владелец обратился к мегасуперспециалистам, которые разработали для нас эксклюзивные программы подъема клиентов. Вот, к примеру, та, которую захотели вы – плеск океана, нежное карканье птиц… Любой встанет с хорошим настроением.