На следующий день я намеренно помыла голову шампунем для собак, но взяла иное средство – для «нежной, деликатной кожи мопса, гипоаллергенное, без красителей и запаха». Что бы вы думали? В зеркале отразился привычный ужас: три прилипшие к макушке волосинки пришлось перемывать мылом для Полкана. Теперь я использую лишь средство для двортерьеров, но, естественно, никому об этом не сообщаю. Мне немного обидно, что идеально ему соответствую. Может, я, в отличие от других людей, происхожу не от обезьяны, а от собаки-бастарда? Зоошампунь производит российская фирма, и меня, кстати, постоянно подмывает позвонить в ее офис и задать вопрос: «Почему шампунь для собак носит название „Белочка“?»
Впрочем, это ненужное любопытство, есть более острый вопрос: отчего замечательный шампунь поставляется на рынок с перебоями? Две недели назад мои запасы иссякли, и пополнить их я не смогла, поэтому заявление Мадлен о прическе напрягло.
– А брови? – продолжила критический осмотр старшая продавщица. – А губы?
– С ними-то что?
– Слишком яркие.
– Это помада.
– Цвета взбесившейся фуксии.
– Мне идет такая, – неосторожно заметила я.
Мадлен вскинула острый подбородок.
– Котеночек, заруби на своем носу: здесь я решаю, кому что идет. А сейчас…
– Ой, ой, ой! – затараторил некто в коридоре, и в кабинет начальницы всунулась белокурая голова. – Мадлен Игоревна! Ой! Ой!
– Эля, – недовольно перебила девушку старшая продавщица, – я же объясняла: просто Мадлен. Без отчества!
– Там… Там…
– Эля, говори внятно.
– Калистратова приехала!
Мадлен вскочила.
– Как? Уже? Она же собиралась заявиться в полдень.
– Сказала: планы изменились, – обморочным голосом прошептала Эля.
– Спокойно, – скомандовало начальство, – не стони! Где клиентка?
– Ей кофе несут!
– Рысью в «Бургерброт» за пирожками с лесными ягодами! Живо! Чего стоишь? – начала злиться Мадлен.
– Простите, – залепетала Эля, – куда бежать?
– В «Бургерброт», – топнула ногой Мадлен.
– Вы не поняли, – робко возразила Эля, – там сама Калистратова приехала!
Мадлен ухмыльнулась.
– Я не глухая, слышала, что ты сказала. Ступай, купи ей пирогов.
– В кафе у метро?
– Именно так. Дамочка обожает подобное дерьмо.
– Калистратова? – широко распахнула темно-серые глаза продавщица. – Она же небось черной икрой и фуа-грой [3] питается!
Мадлен, не обращая внимания на непонятливую Элю, нажала клавишу селектора.
– Слушаю вас, – прохрипело из динамика.
– Платья для Калистратовой готовы?
– Да.
– Отлично, забирайте «вешалку».
Из аппарата понеслись странные звуки – то ли кашель, то ли карканье. Мадлен села за стол.
– Рыси в «Бургерброт», – устало сказала она Эле. – Если с утра до ночи деликатесы жрать, то в конце концов потянет пообедать на помойке.
Эля быстро повернулась на каблуках, ринулась к двери и моментально налетела на симпатичную женщину, входившую в кабинет. Лицо незнакомки отчего-то показалось мне знакомым, но уже через секунду стало понятно: мы ранее не встречались.
– Вот нахалка! – воскликнула вошедшая. – Даже не извинилась.
– Потом пообижаешься! – рявкнула Мадлен. – Бери «вешалку». Да не жуй сопли, Калистратова уже кофе пьет!
– Нам велели подготовить показ к двенадцати, – напомнила женщина.
– А теперь перевелели, – фыркнула Мадлен. – Начало в пол-одиннадцатого, имеешь шесть минут.
– Где «вешалка»?
– Вот, забирай, – дернула подбородком в мою сторону старшая продавщица.
– Эта?! – почти в ужасе осведомилась незнакомка.
– Не подходит?
– Э… э… объем…
– Заколешь по фигуре, не в первый раз.
– Длина…
– Подошьешь.
– Декольте…
– Отстань! – снова рявкнула Мадлен. – Бери, что дают, другой нет.
– Ясно, – грустно кивнула женщина. Потом повернулась ко мне и приказала: – Пошли.
Подталкиваемая в спину, я добралась до огромной комнаты, посередине которой стоял длинный стол, заваленный всякой чепухой. На высоком стуле около него сидел симпатичный парень в джинсах с париком в руках.
– Раздевайся, – скомандовала женщина.
Я замялась, и она поторопила:
– Ну, живо!
– Где кабинка?
– Чего?
– Куда идти для переодевания?
Мое новое начальство засмеялось.
– Скидывай свое тряпье тут.
– Здесь?
– Ага.
– В общей комнате?
Женщина заморгала, она явно не понимала моих чувств.
– Тут мужчина, – решила напомнить ей я. – Вон там, на высокой табуретке.
– Этот? – ухмыльнулась начальница.
Я закивала, она заржала.
– Мишк, ты мужчина?
– Не, Ань, – мирно ответил юноша, – совсем не про меня.
– Слышала? – поинтересовалась Аня. – Хватит кочевряжиться, стаскивай быстрей свой мусор, иначе Калистратова занервничает, и всем небо с рукавичку покажется.
Испытывая дискомфорт, я вылезла из футболки и джинсов.
– Бельишко у тебя не фонтан, – резюмировала Аня. – Хорошо хоть чистое.
– В «Акопуло» распродажа, – ожил Миша, – там такие прикольные стринги есть, розовые, со стразами.