Ирина встала, включила чайник, потом с усмешкой спросила:
– А как бы ты отреагировала на ситуацию? Жила ты себе спокойно, выросла под крылом любящих родителей, и вдруг, бац, появляется невесть кто и объявляет: имя твое не настоящее, мама с папой посторонние люди, давай знакомиться, дорогая сестричка! Твоя реакция?
– Ну… не знаю… Попросила бы документы, подтверждающие правоту слов…
– Так их нет! – скривилась Ирина. – Есть лишь ненормальная на первый взгляд бабуся – Сильвия Альбертовна Кроткина. Только не спрашивай, каким образом я нашла старуху, не один год был на поиски потрачен, случай помог.
– А это кто такая?
– Кроткина? В год, когда умерли наши с Ниной родители, она работала в городском отделе опеки, если я правильно называю учреждение. В общем, Кроткина – та самая чиновница, которая оформляла удочерение Нины. От нее я фамилию «Гостевы» и услышала.
– Странно, однако, – покачала я головой.
– Что тебе не нравится?
– В обязанности дамы входило оформление бумаг на усыновление?
– И на удочерение. Верно, именно так.
– Думаю, через ее руки прошло много детей.
– Естественно, – дернула плечиком Ирина.
– И женщина запомнила Гостевых?
Шульгина раскрыла золотой портсигар.
– А что тут удивительного?
– Ира, раскинь мозгами. Кроткина пропустила через себя сотни судеб, имя маленькой Нины мелькнуло в ее служебной деятельности давно. И тетка до сих пор помнит детали той истории? Способна сразу назвать фамилию удочеривших девочку людей и новое имя, которое они дали ребенку?
Шульгина сердито раздавила в пепельнице недокуренную сигарету.
– Большинство людей навсегда запоминают значимые ситуации: свадьбу, юбилей, развод, появление на свет наследника. Спустя десятилетия они могут назвать цвет платьев гостей и перечислить полученные подарки. Удочерение – одно из таких – очень ярких – событий. Или ты несогласна?
– Абсолютно верно. День, когда чужой малыш навсегда стал твоим, забыть невозможно. Думаю, Гостевы не выкинули его из головы. Но для Кроткиной-то это был рядовой, рабочий момент. Ей с какой радости держать в голове сведения о Нине и ее новых родителях?
Ира растерянно глянула на меня, потом решительно заявила:
– У Сильвии Альбертовны великолепная память и… Ну, там было не совсем чистое дело.
– Да?
Шульгина кивнула.
– Наши с Ниной родители умерли, хотя… там тоже имелась вначале странность.
– Какая?
Ира вытащила новую сигарету.
– Я не только искала Нину, но еще пыталась обнаружить могилы мамы и папы. Однако ни на одном столичном кладбище Шульгины не были похоронены. Я самым старательным образом объехала все погосты, включая те, где давно запрещены захоронения. В конторах имеются книги учета, и везде я слышала в ответ: «Вы путаете, Розы и Олега Шульгиных тут нет». Это показалось мне странным.
– Да уж… – бормотнула я.
– Но потом судьба свела меня с Кроткиной, – не обращая внимания на мой комментарий, продолжила Ирина, – и все встало на свои места. Понимаешь, бесплодие – огромная проблема.
– Верно.
– Тысячи пар мечтают о малыше, здоровом бутузе, но такие дети в приютах редкость. Круглая сирота из хорошей семьи не встречается почти никогда. Как правило, в интернатах обитают брошенные в младенчестве дети. А кто их рожает? Маргиналки, малолетки, наркоманки… Неизвестно, что из деток вырастет, генетику никто не отменял. Гостевы дружили с Кроткиной, вот и попросили ее посодействовать. Сильвия контактировала со всеми директорами приютов, а с нашей Наиной Львовной крепко дружила. Ну и предложила той: если объявится нормальный младенец, пусть он в обход очереди достанется Гостевым. Те люди со связями, не бедные, потом помогут интернату. Игорь Гостев служил в каком-то НИИ, он мог посодействовать, скажем, с ремонтом. Наина Львовна пообещала выполнить просьбу подруги и не забыла о своих словах, когда в приют привезли двух девочек, Нину и Ирину. Их родители погибли в экспедиции – оба были геологи и разбились, изучая какую-то гору. Их дети, две дочери, остались с няней. Никаких родственников у Шульгиных не имелось, их тела не стали перевозить в столицу, да и некому было заниматься этим делом. Молодая пара упокоилась в Сибири, девочек сдали в детдом. Наине Львовне удалось отдать крошечную Нину Гостевым. Как уж они разобрались с очередью, ожидавшей детей, и с бумагами, теперь трудно сказать, но Игорь и Вероника обрели дочь.
– А тебя Гостевы не взяли? – тихо поинтересовалась я.
Ира помотала головой.
– Нет.
– Почему?
– Кто ж знает? Наверное, побоялись, что не справятся с двумя детьми, может, материальное положение не позволило.
– Но ты только-только сказала: Игорь работал в НИИ, был обеспечен.
Ирина встала и принялась шагать между окном и столом.
– Не знаю! Какая разница, почему меня оставили в детдоме? Не захотели! Важны совсем иные факты. Мадлен – моя сестра, единственная родственница. Я не решилась сразу рассказать ей правду, не желала пугать. Наивно полагала: поработаем вместе, подружимся и вот тогда… Но вышло иначе: у нас не сложилось теплых отношений, и, хотя Мадлен по моей рекомендации попала в «Лам», она затеяла со мной борьбу. Я не отвечала на военные действия, пыталась спустить дело на тормозах. Потом появилась Галя Реутова, и Мадлен поняла: новая продавщица хитрее всех, готова делать карьеру, что называется, идя по головам, может утопить обеих начальниц…
Поразмыслив над ситуацией, несколько дней назад Мадлен пришла к Ирине и сказала:
– Извини, если вела себя с тобой по-хамски.
– Да ладно, – ответила Ира, – я не в обиде.
– Раз так, давай вместе Реутовой отпор дадим, – предложила бывшая врагиня, – надо объединиться, иначе она нас сожрет.
Ирина, несмотря на долгую жизнь в фэшн-бизнесе, сохранила порядочность и интеллигентность, Шульгиной не по душе интриги и подковерные игры. Предложи ей дружить против Реутовой кто другой, получил бы решительный отказ, но к Мадлен-то у нее было особое отношение. Ира обрадовалась – вот он, шанс сблизиться с сестрой – и мигом ответила:
– Конечно. Только давай разработаем план.
Мадлен приложила палец к губам.