– Ведь знаете, что я постоянная покупательница, – гневалась она, – и обмануть норовите!
Продавщица, совсем молоденькая девочка, потупилась, ей на помощь ринулась более опытная работница.
– Простите, – затараторила она, – Сонечка первый день вышла, поэтому и перепутала, не со зла, от неопытности. Вот белужья икорка, экстра-класс, знаю, вы всегда только ее берете.
Нижняя челюсть Марии Ивановны отвисла до пояса, а бедная пенсионерка Нестеренко положила синюю жестяную банку, в которой, похоже, было полкило деликатеса, в тележку. Домоуправша уставилась на продукты, которые уже успела отобрать Раиса: французские йогурты по сто рублей коробочка, пара баночек с незнакомыми этикетками, мюсли, бельгийское масло, лоточки с малиной, клубникой и ежевикой, ананас, киви… Но окончательно добила оторопевшую Марию Ивановну упаковка дорогущей туалетной бумаги. Раиса не экономила ни на чем!
Спрятавшись между стеллажами с бытовой химией, Мария Ивановна наблюдала, как пенсионерка расплачивается у кассы. Хорошенькая девочка в форменном платьице упаковала все приобретения бабули в красивый пакет с логотипом супермаркета и протянула с улыбкой старухе. Но та, вместо того чтобы поблагодарить услужливую сотрудницу, недовольно заявила:
– Переложите продукты, мне ваша реклама не нужна!
– Такой подойдет? – спросила кассирша, протягивая самый обычный пакет, белый, с красными цветочками.
– Ладно, – кивнула Раиса, – хоть в глаза не бросается.
После этой встречи Мария Ивановна стала внимательно приглядываться к Раисе. Один раз жиличка пришла в домоуправление с просьбой пересчитать квартплату. Бухгалтер защелкала калькулятором, а Мария Ивановна не утерпела и сказала:
– Шубка у вас какая красивая, это ведь норка?
Раиса засмеялась:
– Да уж! Норка! Откуда у меня деньги на подобные вещи? Синтетика чистой воды.
– Сейчас так ловко делать научились, – кивнула бухгалтер, – что и не отличить от настоящей, внучка себе полушубок купила за копейки, а смотрится на тысячи!
Мария Ивановна умолкла, а потом, сделав вид, что ей нужна какая-то вещь из шкафа, возле которого сидела Раиса, встала, подошла к ней и, одной рукой роясь на полках, второй очень осторожно помяла край шубки. Пальцы ощутили мягкий, шелковистый натуральный мех, никакого противного поскрипывания синтетики. Манто было из норки и стоило целое состояние.
– Вот какие у нас пенсионерки-кладовщицы случаются, – подвела итог домоуправ, – белужьей икрой питаются и в эксклюзивных шубах в домоуправление приходят. Кстати, еще один интересный момент: она к себе в квартиру никого не пускает, ни сантехника, ни электрика, ни разу заявку не оставила, уж не знаю, каким образом выкручивается, если чего ломается.
Ильяс принес добытые сведения Асе, а та, захлопав в ладоши, воскликнула:
– Здорово! Именно так я и предполагала, теперь отправляйся к самой Раисе и попробуй разговорить старуху.
– Судя по всему, – напомнил Ильяс, – Нестеренко нелюдима, каким образом я к ней попаду?
Ася потерла руки:
– На всякую хитрую мышеловку есть свой ключ! Я позвоню бабусе по телефону, представлюсь главным редактором журнала… э… «Рупор».
– Есть такой? – удивился Ильяс.
– Неважно, – отмахнулась Ася, – сейчас огромное количество всяких кретинских изданий… Ладно, сиди тихо и слушай!
Не успел Ильяс охнуть, как Локтева схватила трубку и затараторила:
– Будьте любезны Нестеренко! Раиса Ивановна? Здравствуйте, вас беспокоит главный редактор ежемесячника «Рупор» Ольга Фокина. Встречали когда-нибудь наш журнальчик? Нет? Не беда, он похож на… «Огонек», знаете? Ага, вот мы точь-в-точь такие. Зачем вас беспокою? Вы ведь долгие годы проработали на заводе «Астра»? [3] Предприятию исполняется шестьдесят лет, мы готовим материал, посвященный славной дате. Да, да, знаю, вы служили простой кладовщицей, но, увы, ветераны уходят, а для молодых ценно любое воспоминание. Если разрешите, наш корреспондент приедет и возьмет интервью. Нет, нет, никаких фотографий, просто беседа. Допустим, когда вы пришли в «Астру»? Что за люди тогда трудились около вас? Может, припомните несколько веселых историй. О нет, мы не собираемся разбалтывать государственные тайны, что-нибудь бытовое, некий казус… А… А… Ха-ха-ха! Вот об этом и расскажете. Назначайте время и место.
Ильяс во все глаза следил за раскрасневшейся Асей, а та, швырнув трубку, радостно заявила:
– Вот как себя вести надо, переть напролом. Бабуська пустила слезу и теперь готова на все. Слушай меня! Эта Раиса действительно долгие годы служила при барахле, уж не знаю, зачем на предприятии кладовщица нужна, может, спецодежду выдавала. Только потом она с завода ушла, ее взял к себе в дом не кто иной, как главный конструктор Марк Матвеевич. У него, совсем не юного, ребеночек родился, жена его, Луиза Иосифовна, тоже не первой молодости была. Уж как у них наследник получился, одному богу известно, только, всем на удивление, она произвела на свет мальчика, и Раиса у паренька в няньках ходила. Этот Марк Матвеевич, похоже, жуткий жук был, Нестеренко из «Астры» не уволили, она там на службе числилась и, наверное, «зряплату» получала, а сама пеленки стирала. Люди во все времена устраиваться умели, Марк Матвеевич не исключение: и няньку получил, и денег ей не платил. В общем, так: изо всех сил стараешься понравиться бабке, а потом узнаешь у нее, где сейчас живет Луиза Иосифовна, адрес ее нужен, телефон, в общем, любые сведения.
– А если она их не знает? – предположил Ильяс.
– Думаю, сразу не сообщит, – кивнула Ася, – но ты уж постарайся, влезь в душу к Раисе, ей совершенно точно все, что мне надо, известно. И еще, порасспрашивай тетку о ее детстве, предполагаю, что она из деревни Веревкино. Но мне нужно точно знать, так ли это. Ясно?
Ильяс кивнул:
– Хорошо, когда идти? Завтра?
Ася сердито щелкнула языком:
– Увы, нет. Бабка велела позвонить через три дня, она собралась куда-то поехать, что лишний раз подтверждает мои догадки.
– Какие? – полюбопытствовал Ильяс.
Ася хмыкнула: