– Мне Марк обещал помогать и слово сдержал, деньги давал, но Асю не признал, а я момент выжидала!
– Какой? – заинтересовалась Малова.
– Я надеялась, что он свою жену, крысу, бросит и со мной распишется, – топнула ногой Ника, – поэтому и родила от него, Луизка-то не сумела! Думала, не мытьем, так катаньем своего добьюсь, ужом в сердце вползу, очень уж хотелось в достатке пожить. Не скандалила, не требовала ничего, просто тихо напоминала: «Дочь у нас, других детей у тебя нет, кто же после на земле останется». И Марк постепенно поддаваться стал, даже начал девочкой интересоваться. А потом, бац, эта сволота забеременела!
Ника опустила голову и глухо сказала:
– Как я мечтала, что она в родах помрет! К ведьме бегала, заговор ей на смерть сделала, только не вышло ничего! Марк сразу сына полюбил, а меня вон! Правда, одно время деньги давал, но потом вообще помогать перестал, отшвырнул нас. Вот почему я к тебе и приехала!
– Чем же я могу помочь? – пришла в изумление Малова.
– Хочу тебе сделку предложить, – сообщила Ника. – Давай вместе к Марку заявимся и скажем: «Все друг про друга знаем, не один сын у тебя, красавчик, есть еще и дочери, плати нам алименты. А не захочешь, прямо сейчас к Луизке поедем и правду расскажем, девочек продемонстрируем». Кстати, и анализы сдать можно, по ним сразу определят, кто папенька. Только, я думаю, до лаборатории дело не дойдет! Испугается сволочь! Станет платить! Одну меня еще может выпереть, а двоих нет, вместе мы сила! Чего молчишь? Тебе деньги не нужны? Девок поднимать надо, кормить, поить, учить! Эй, очнись!
Ирина вздрогнула:
– Ника, ты ошибаешься!
– В чем же? – подбоченилась Локтева.
– Я родила не от Марка Матвеевича.
– Не ври.
– Честное слово, – с жаром стала убеждать бывшую коллегу Ира, – конструктор тут ни при чем.
– Весь завод говорил: он отец!
– С ума сойти!
– Ты думала, люди слепые?
– Но…
– Да почти все про его лабораторию в курсе!
– Ника…
– А ты там долго просидела. С какой радости?
– Ну…
– У Марка вечно бабы менялись.
– Я…
– Ты просто главной в гареме состояла!
– Прекрати нести чушь, – заорала Малова, – моя девочка родилась от командированного из Владивостока, нет, Уральска, то есть Свердловска!..
– Придумай сначала, откуда парень был, а уж потом бреши! – гаркнула Ника.
– Я не брешу, и впрямь забыла, понимаешь, мы с ним всего один раз…
– Хочешь сказать, что к Марку не поедешь!
– Нет!
Ника схватила платок.
– Значит, он тебе платит! Дает денег на девчонку!
– Нет!!!
– Почему же тогда прищучить его не желаешь?
– Но Марк Матвеевич не имеет ко мне никакого отношения!
– Ой!
– Ей-богу! – неизвестно по какой причине принялась оправдываться Ирина.
Вероника молча замотала голову, натянула варежки, подошла к двери, взялась за ручку и обернулась.
– Видно, одна я дура, остальные умные, сумели из денежного ручейка ведерком черпать. Ладно, понятно, ты от Марка алименты имеешь и посему молчать будешь! Что ж! Прямиком сейчас к Луизе поеду и глаза ей раскрою! Пора услышать правду о любимом муженьке, все ей выложу, и про лабораторию, и про себя, и про тебя! Денег у меня от скандала не прибавится, но хоть душу отведу! Пусть Луиза от Марка уйдет, поживет матерью-одиночкой! Да!
Хлопнув дверью, Ника выбежала на улицу, Ирина сначала замерла, а потом кинулась следом за ней. На дворе мела вьюга, вопль Маловой: «Вероника, вернись!» – утонул в буране.
Понимая, что допустить встречу Локтевой с Луизой никак нельзя, Ира кинулась в избу одеваться, это заняло несколько минут, наконец, облачившись в тулуп и валенки, Ира погналась за Никой.
Веревкино находится относительно недалеко от станции. Дорога к платформе идет по высокой насыпи, а внизу вьются рельсы, по ним несутся поезда.
Понимая, что Ника торопится на электричку, Ира припустила изо всех сил и в конце концов увидела небольшую фигурку в пальто. Догнав Локтеву, Ирина сказала:
– Постой!
– Отвали, – ответила Ника.
– Послушай!
– Пошла вон!
– Да погоди!
– Отцепись, я тороплюсь! – лихорадочно выкрикнула Ника и, вывернувшись из рук Ирины, понеслась вперед.
Малова снова догнала Веронику, уцепила ее за рукав, та пихнула Ирину, завязалась драка. Малова решила во что бы то ни стало задержать лаборантку, она хорошо знала, что сейчас проедет электричка, следующая же будет лишь через полтора часа. Можно успеть переубедить Нику, оставить ее у себя ночевать. В пылу борьбы Ирина сильно толкнула Нику, а та, чтобы удержаться на ногах, сделала шаг назад, споткнулась, упала и покатилась вниз по насыпи…
Малова закричала от ужаса, ее вопль потонул в тревожном сигнале приближающейся электрички, фары поезда осветили путь, Ира увидела тело, лежащее на рельсах, и зажмурилась.
Когда грохот колес стих, рыдающая Ирина стала сползать по насыпи вниз, в ее душе жила безумная надежда, что Ника жива, что она сломала ногу или руку…
Набрав полные валенки снега, Ира очутилась внизу, посмотрела на рельсы и опрометью бросилась прочь. Лучше бы она никогда не видела того, что осталось от Вероники, Локтевой уже нельзя было помочь, колесами ей отрезало голову.
Неделю после происшествия Ирина пролежала в лихорадке. Она плохо помнила, как добралась домой и шмыгнула под одеяло. Слава богу, дочка в тот день отправилась ночевать к подружке, жившей через два дома, в Веревкине такое поведение было обычным, в просторных избах хватало места для гостей. Вот почему Ира оказалась одна, да еще Ника приехала под вечер, на улице безостановочно сыпал снег, гудел ветер, и веревкинцы засели в домах, никто не видел чужой женщины из Москвы.
Очнувшись, Ира поняла, что к ней никто не собирается предъявлять претензий. Местные бабы, правда, рассказали учительнице, что на рельсах был найден труп неизвестной женщины.