— Я хотела бы кое-что уточнить, — сказала она. — Я не по собственному желанию оказалась в этой ситуации. Мне позвонил командир нью-гемпширского подразделения спецназа. Я вошла в дом, чтобы поговорить с Чарли Риццо, и это действительно был он, относительно этого у меня нет ни малейших сомнений. Я рисковала жизнью, а вы и ваши люди держали меня в этом чертовом изоляторе, отлично зная, что я не представляю собой ни малейшей опасности для здоровья окружающих.
— Это было сделано для вашей безопасности.
— Черта с два я вам поверила! Вы пытались выиграть время, чтобы похоронить правду о том, что произошло в Нью-Гемпшире.
Кейси скрестил руки на груди.
— Как вы думаете, какова была бы реакция широкой публики, узнай она о нападении на спецназ с использованием нервного газа?
— Террористическом нападении, — уточнила Дарби.
— Вот именно. Мы получили бы новое одиннадцатое сентября. Представители всех американских периодических изданий и телеканалов новостей собрались бы в Нью-Гемпшире и вели круглосуточные репортажи об использовании нервного газа на территории США. Вы сами были следователем. Вы знаете, что это такое — пытаться проводить расследование, когда журналисты намереваются забраться даже в жопу. Вот я и предложил сценарий, в котором фигурировала нарколаборатория. Весьма правдоподобный сценарий. Такое случается сплошь и рядом.
— Как вам удалось убедить в этом местных? Или вы и к ним прислали своих людей, наряженных в военную форму? Они тоже подписывали подложные документы и выслушивали угрозы?
— Использование зарина является актом внутреннего терроризма, — ответил Кейси. — Именно на этом основании мы и вмешались. Кроме того, мы должны были сделать все, чтобы ваше имя не попало в газеты.
«Опять врет, — подумала Дарби. — Вмешательство ФБР могло объясняться только чем-то очень серьезным».
— С самого первого дня ваша безопасность была моей главной заботой, — продолжал Кейси.
— Но эти люди все равно меня нашли.
— Да, я знаю.
«Мой телефон!»
Она оставила свой айфон на коленях существа с молочно-белой кожей. В этом телефоне была вся ее личная информация. Абсолютно вся. Должно быть, они его обнаружили, освобождая этого призрака.
— Когда вы установили в моей квартире подслушивающие устройства? — снова перешла в наступление Дарби.
Кейси с искренним удивлением уставился на нее.
— Вы нашли у себя дома жучки?
— Только один. На телефоне в кухне. Халтурная работа, поэтому ее было нетрудно заметить.
— Мы этого не делали. С вашего позволения я хотел бы на это взглянуть.
— Скажите, зачем вы использовали меня как наживку?
— Я вас не использовал.
— Тогда почему вы меня отпустили, ни о чем не предупредив? Не сообщив, что они станут меня выслеживать?
— Мы сохранили ваше имя в тайне. Мы были уверены, что они не смогут вас найти. Мы нашли записи в трейлере, где находился командный пункт, и изъяли их.
— Как насчет тела в карете скорой помощи?
— Оно исчезло. Они расстреляли медиков. Поэтому в качестве меры предосторожности я и приставил к вам своих людей.
— ФБР или спецслужбы?
— И тех и других.
— Когда вы собирались хоть что-то мне рассказать?
Он не ответил.
— Как долго? — перефразировала она свой вопрос.
— Что «как долго»?
— Как долго ваши люди должны были за мной наблюдать?
— Столько, сколько понадобилось бы.
— Потому что вы знаете этих людей.
— Скажем так… у меня есть некоторый опыт.
Дарби ожидала подробностей, но Кейси так ничего и не добавил.
— Я хочу знать все и сейчас, — напомнила она ему.
— Если я вам расскажу, вы согласитесь поселиться на конспиративной квартире?
— Нет.
— Это единственный способ вас защитить.
— Я имела возможность воочию убедиться в способностях ваших людей. Спасибо, я как-нибудь сама.
— Вы не понимаете. — Кейси понемногу снова овладевал гнев. Он соскользнул со стола и возмущенно смотрел на нее. — Я хочу вас спасти. Все это время я пытался вас защитить, но вы успешно от меня отбиваетесь.
— Вам не следовало мне лгать.
Он слегка смягчился.
— Эти люди… Они опасны. — Он помолчал и добавил: — Очень опасны. Я даже не могу передать, насколько опасны. Вы должны укрыться на конспиративной квартире. Я прошу вас.
Кейси произнес эти слова без сопливой сентиментальности, характерной для плохих телешоу. Они прозвучали почти с надрывом, и она простила бы ему даже многозначительную паузу, благодаря которой должна была осознать всю серьезность его заявления, если бы не выражение, с которым он на нее смотрел. В его глазах светилась странная, почти отеческая забота.
— Вы хотите, чтобы я вас обняла? — хмыкнула она.
— Вы ничего не понимаете.
— Все я прекрасно понимаю, — отмахнулась Дарби. — Я пыталась выманить их на себя и поехала на место взрыва. Одно подслушивающее устройство они подбросили в мою куртку, а второе установили на мотоцикле. Я думала, что за мной следит один человек. Максимум двое. Но туда приехало шестеро. Собственно, троих из них трудно классифицировать как представителей человеческого рода.
— О чем вы?
Она рассказала ему, как спряталась в контейнере, как из укрытия при помощи очков ночного видения наблюдала за тремя людьми на опушке леса, рассказала о призраке с электрошокером в руках на краю воронки, о том, как это чудище спустилось в подвал, а потом выбралось наружу и принялось издавать зловещие клекочущие звуки.
Она ожидала, что Кейси станет опровергать ее рассказ, возможно, даже выйдет из комнаты и вернется с парочкой санитаров и смирительной рубашкой. Но он молчал. Похоже, ей даже не удалось его удивить.
— Почему они хотели меня поймать? — спросила она.
— Я не знаю. Именно поэтому вы немедленно отправляетесь в безопасное место.
— Вы не умеете лгать.
— Бросьте. Пойдемте.
— Я не собираюсь сидеть в конспиративной квартире в компании низших чинов ФБР, проклинающих все на свете из-за необходимости меня сторожить.
— Что же вы собираетесь делать? Вы не можете вернуться на работу.
— Я хочу найти Марка Риццо.
— Его уже нет в живых. Или очень скоро не будет.
— Я все равно буду продолжать искать.
— Вы забываете, что уже не служите в органах охраны правопорядка.
— Как и вы. Но вас все равно отозвали с пенсии и поручили руководить этим шоу. Почему?