Но может статься, он позволит брату бежать, а там кто знает, что случится.
Первый Ищейка пожал плечами: все одно, жителю Дола конец. Магическая сила и вызванное ею потрясение обезоружат его. Он утратит силу и покорится Риммеру Дэллу, не стоит и сомневаться. В отличие от отпрысков Шаннары и их учителя, он вник в секреты эльфийской магии, слился с ней плотью и духом, постиг тайну наведения порчи, ведь она поистине вселяется во врага, пожирая его изнутри.
Пар близко. Он совсем рядом.
Когда сражаешься со зверем — становишься зверем.
Он стал едва ли не таким зверем.
И пусть сбудется то, чему суждено сбыться.
Может, конечно, случиться так, что Пар успеет узнать правду о Мече Шаннары. Оружие, так легко отданное ему Риммером Дэллом, что это — вожделенный талисман или подделка? Пар Омсворд этого еще не знает. Что ж, меч — оружие обоюдоострое, разит в любую сторону. Правда только повредит Пару, зачем ему знать истину?
Риммер Дэлл вновь подошел к окну, его силуэт темным пятном вырисовывался во мраке ночи. Друиды ничего не поняли; они никогда ничего не понимали. Алланон отжил свое еще до того, как исполнил свое предназначение, то, к чему готовил его Бреман.
Друиды пользовались волшебной силой как глупцы, играющие с огнем: дивились ее власти и страшились ее. Неудивительно, что их так часто опаляло пламя. И все же они не отказались от таинственного дара. Они немедля расправлялись со всеми, кто пытался завладеть их силой, и расправлялись беспощадно.
Себя самих они тоже не жалели.
А в жизненном укладе порождений Тьмы были и порядок, и смысл. Магическая игра сделалась для них не забавой, а средоточием жизни, бытием. Они 41 или ее, и она даровала им благоденствие. Порождения Тьмы ревностно охраняли свое могущество, не признавая в борьбе с врагами полумер и осторожных решений. Отдельная человеческая жизнь цены не имела. Любой, посягнувший на тайну, был обречен. Никаких увещеваний или предупреждений. Никаких игр. Всевластные хозяева магической силы, они были ее рабами.
Темные контуры вершин скал и деревьев отражались в серебристой глади Радужного озера.
Риммер Дэлл созерцал мир и видел то, что не способны были разглядеть друиды.
Он знал, что мир принадлежит тем, кто достаточно силен, чтобы захватить, удержать и преобразовать его. Он знал, что ему делать. Глаза его мрачно поблескивали.
Забавно, что Омсворды так долго служили друидам, исполняя их повеления, гоняясь за призрачной надеждой. Их история обросла легендами. Шиа и Флик, Вил, Брин и Джайр, теперь вот — Пар. И все напрасно. Теперь этому конец. Пар будет служить порождениям Тьмы, и больше вовеки не бывать дружбе Омсвордов и друидов.
— Пар… Пар… Пар… Пар… — Риммер Дэлл тихо шептал имя, поверяя его ночи. Он произносил его как молитву, как воплощение силы, которой ничто не сможет противостоять.
Он долго стоял у окна и грезил о будущем.
Первый Ищейка позволил себе это. Наконец он резко повернулся и скрылся в глубине башни.
Подвал был зловеще темен, слабые блики, пробиваясь сквозь щели в верхних досках, быстро рассеивались во мгле. Пара Омсворда выкурили из норы и гоняли по бесконечным лестницам, пока не загнали в угол у заваленного барахлом люка, через который Пар рассчитывал удрать. Он подобрался, как рысь перед прыжком, выставив перед собой Меч Шаннары. Настигший его в этом тупике преследователь внезапно остановился и откинул капюшон.
— Малыш, — прошептал знакомый голос, — это я.
Но сумрак был слишком плотным, долинец не мог разглядеть темноволосую голову.
Опустив длинный нож, человек осторожно шагнул вперед.
— Пар?
На лицо его упал слабый блик, и Пар резко выдохнул:
— Падишар! Это и вправду ты?
Нож исчез под плащом, а Падишар неожиданно разразился тихим смехом:
— Он самый. Клянусь порождением Тьмы, я уж и не надеялся отыскать тебя! Сколько дней прочесываю Тирзис из конца в конец, обшариваю каждый закоулок, каждую щель — и везде натыкаюсь на федератов или Ищеек из числа порождений Тьмы.
Широко улыбаясь, он подошел к нижней ступени лестницы и протянул руки.
— Ну-ка вниз, малыш. Дай поглядеть на тебя.
Пар опустил Меч Шаннары, устало улыбнувшись, сошел по ступенькам.
— Я думал, что ты… Я боялся…
Но Падишар уже сгреб его в объятия и, приветственно похлопывая по спине, прижал к груди. В порыве радости великан легко, словно ребенка, оторвал его от земли.
— Пар Омсворд! — повторил он, опустив наконец жителя Дола на пол, потом отодвинул его на расстояние вытянутой руки и внимательно оглядел. Знакомая улыбка была легка и беззаботна. Он снова засмеялся.
— Ты стал просто развалиной!
Пар состроил гримасу.
— Посмотри-ка на себя.
С тех пор как они расстались, на лице и шее гиганта появились новые боевые шрамы. Пар ошеломленно потряс головой.
— Я догадываюсь, что ты сбежал из Преисподней, но как здорово увидеть тебя и убедиться в этом.
— Ха, с тех пор много воды утекло, что и говорить! — Длинные волосы Падишара были нечесаны, а под глазами от бессонных ночей легли тени. Он огляделся. — Ты один? Вот не ожидал.
А где твой брат? Где Дамсон?
Улыбка Пара погасла.
— Колл… — Его голос пресекся. — Падишар, я не могу… — Он судорожно ухватился за Меч Шаннары, словно тот мог помочь ему обрести силы. — Дамсон ушла сегодня утром. И не вернулась.
Глаза Падишара сузились.
— Ушла? Куда ушла, малыш?
— Искать выход из города. Или если не удастся выбраться, то хотя бы присмотреть убежище. Федераты ищут всюду. Ты их сам видел.
А как ты ухитрился напасть на наш след?
Падишар развел руками.
— Просто повезло. Я обошел все тайники; мне казалось, вас можно там найти — в новых и тех, которые Дамсон приготовила для нас в прошлом году. А это убежище — из старых, ему пять лет, и последние три года им не пользовались. Я вспомнил про него случайно.
Вдруг он оживился.
— Малыш! — воскликнул он, воззрившись на оружие в руках Пара. — Это он, Меч Шаннары?
Значит, ты нашел его? Как ты достал его из Преисподней?
Из темноты внезапно донесся стук тяжелых башмаков по деревянным ступеням, клацанье металла и нарастающий шум голосов. Падишар стремительно обернулся. Эти звуки ни с чем не перепутаешь. Вооруженные люди, проникнув сюда тем же путем, что и Падишар, спускались по задней лестнице в подвал. Не мешкая, они рассыпались по переходам, освещая себе дорогу дымными факелами, роняющими снопы искр.