Тебе придется согласиться с этим.
Пар тряхнул головой:
— Я не верю тебе. Не верю ни единому твоему слову.
Риммер Дэлл слегка подался вперед в кресле.
Черные тени заколебались.
— Ты твердишь это всякий раз, когда мы разговариваем. Но тебе не хватает конкретных фактов. Разве я вредил тебе? Разве я действовал обходными путями? Я поведал тебе историю порождений Тьмы. Я открыл тебе, что магия — в твоей природе, это дар, который может тебе помочь и тебя спасти. Я сказал, что федераты — враги, что они преследуют и уничтожают нас, боясь и ненавидя все то, чего не могут понять.
Враги, Пар? Только не мы с тобой. У нас родство душ. Мы одинаковы.
Пар вспомнил свой сон, и что-то темное поднялось у него в душе. Бегство от себя самого, от магии, от врожденного дара, от своего жребия — возможно ли это?
— Если ты мне не враг, позволь мне уйти, — потребовал он.
— О нет, не на этот раз. — Дэлл отрицательно качнул головой, и в уголках его губ зазмеилась усмешка. — Ты ведь чуть не уничтожил себя сам. Я не могу снова так промахнуться. На этот раз мы испытаем мой способ. Будем беседовать, навещать друг друга, разбираться, выяснять и, надеюсь, учиться. А потом можешь идти на все четыре стороны.
Пар гневно помотал головой:
— Я не хочу беседовать, навещать и все прочее. Нам не о чем говорить. — Он вызывающе сверкнул глазами. — Если ты попытаешься удерживать меня, я воспользуюсь заклинанием.
Риммер Дэлл кивнул:
— Давай пользуйся. — Он помолчал. — Но помни, что с тобой делает магическая сила.
«Изменяет меня, — подумал Пар, познавая важность предупреждения. — Каждый раз, как я зову ее, она все больше преображает меня. С каждым разом у меня остается все меньше власти над ней. Пытаюсь противостоять этому, но, кажется, ничего не выходит. Не знаю, каковы будут последствия, сдается мне, не из приятных».
— Я не порождение Тьмы, — тусклым голосом выговорил он.
Взгляд Риммера Дэлла был скучен и невыразителен.
— Это только слова.
— Не важно. Я не порождение Тьмы.
Первый Ищейка поднялся, подошел к окну и рассеянно воззрился в пространство.
— Раньше меня тревожило то, кто я есть и кем меня называют, — признался он. — Я считал себя уродом, опасной ошибкой природы. Но потом узнал, что ошибаюсь сам. Важно не то, что думают обо мне окружающие, важно то, что думаю я. Если бы я позволил себе изменяться согласно постороннему мнению, то стал бы именно тем, кем меня хотели бы видеть.
Он снова повернулся к Пару:
— Порождений Тьмы гонят и изничтожают без всяких на то оснований. Мы прокляты без вины. Мы обладаем силой, которая могла бы многим помочь, но нам не позволяют применять ее. Спроси себя, Пар, разве с тобой все иначе?
Пар вдруг изнемог под бременем того, что происходило с ним. Что все это могло значить?
Риммер Дэлл был спокойным, мирным и безмятежным. Аргументы его более чем убедительны.
Пар не мог сосредоточиться и разобраться, лжет ли Первый Ищейка, пытается ли причинить ему вред. Всегда казалось, что Риммер Дэлл — враг, и Алданом, и Коглин в один голос утверждали это, но где доказательства? Где, в конце концов, теперь друид и мудрый старец? Где хоть кто-нибудь, кто сможет помочь Пару осмыслить происходящее?
Мысль о сне преследовала его. Есть ли в нем хоть толика правды?
Повернувшись к постели, с которой он так резко вскочил, юноша снова опустился на нее.
С того самого момента, как он услышал повеление Алланона найти Меч Шаннары, все шло кувырком. Даже от меча не было никакого толку.
Пар оказался один-одинешенек, все его покинули. Он не знал, что ему делать.
— Почему бы тебе еще не вздремнуть? — тихо посоветовал Риммер Дэлл, направляясь к двери. — Потом тебе принесут поесть, и мы снова сможем побеседовать.
Прежде чем Пар успел опомниться, он исчез.
Житель Дола хотел было остановить Дэлла, но у него снова закружилась голова. Тело словно налилось свинцом. Наверное, и вправду он не выспался. Наверное, после хорошего отдыха он сможет здраво рассуждать.
«Порождение Тьмы… Порождение Тьмы…»
Возможно ли, что и он — один из них?
Пар свернулся на тюфяке и забылся сном.
* * *
Второй сон, мрачный и безысходный, очень походил на первый. Пар проснулся дрожа, нервы его были напряжены до предела. Утренний свет посеребрил небеса за окнами. Порождение Тьмы в темной одежде безмолвно принесло ему еду и питье, и на мгновение Пар подумал, не сокрушить ли пришельца волшебной силой и не убежать ли. Но замешкался в нерешительности, и удобный момент был упущен, дверь снова оказалась на замке.
Пар поел, но сытость не улучшила его состояния. Сидя в келье, он вслушивался в окружающую тишину. Откуда-то издали до него время от времени доносились крики цапель и журавлей, вдоль каменных стен замка со свистом проносился ветер. Пар подошел к окну и выглянул наружу. Восток, в глаза бьют лучи восходящего солнца. Внизу Мермидон прокладывает себе путь от гор Рани к Радужному озеру, речные воды замутнены обломками и мусором. Окна расположены в таких глубоких амбразурах, что можно разглядеть лишь малую часть окрестностей, но зато сюда долетает запах деревьев и трав и слышится журчание реки.
Житель Дола снова сел на свое ложе, раздумывая, как ему поступить. И только сейчас осознал, что из глубины замка доносится рокот, низкий и непрестанный, сотрясающий камень и железо, подобно грому. Сначала ему показалось, будто гул распространяется волнообразно, но после длительных наблюдений Пару почудилось, что мерное биение пресеклось и в монотонности промелькнула какая-то новая интонация. Гадая, что это значит, Пар напряженно прислушивался, всем телом ощущая дрожь.
Близилось к полудню, когда снова появился Риммер Дэлл. Черной тенью, такой черной, что казалось, она поглощает окружающий свет, он скользнул в дверь и, воплотившись на своем прежнем месте, в кресле, осведомился у Пара, как тот себя чувствует, вкусны ли были еда и питье. Любезный, спокойный, вкрадчивый и отчужденный, словно боявшийся, что любая попытка сблизиться разбередит уже и без того открытые раны, Риммер Дэлл снова заговорил о порождениях Тьмы и федератах и о той ошибке, которую совершает Пар, соединяя их, об опасности самой мысли, будто его врагами являются и порождения Тьмы, и федераты.
Вскользь он упомянул о своем недоверии к друидам, к их уловкам, интригам и обманам, к их силе и к тому, как они ее применяют. Он напомнил Пару историю его семьи — ведь друиды использовали Омсвордов, чтобы добиться собственных целей, и этот процесс навеки изменил их жизнь.
— Тебе не пришлось бы страдать от превратностей судьбы, связанных с песней желаний, если бы не фокус, много лет назад проделанный с Видом Омсвордом, — заявил Первый Ищейка тихим завораживающим голосом. — Ты можешь понять все не хуже меня. То, что тебе довелось претерпеть за последние несколько недель, спровоцировано друидами и их магической силой.