— Ладно, я тебе верю, — сказал он наконец.
— Тогда расскажи, почему одному тебе удалось спастись, — потребовала она. — И не спорь. Я тоже должна убедиться в твоей невиновности, если мы хотим вместе спасать наших друзей.
Решимость Пара сохранить свою тайну медленно таяла. Девушка опять права. Окажись он на ее месте, он бы обязательно задал тот же вопрос.
— Я использую магию, — сказал он. Она придвинулась к нему:
— Магию? Какую именно?
Пар все еще мешкал.
— Фокусы? Облака дыма? — настаивала она. — Какой-нибудь вид исчезновения?
— Да, — нехотя ответил он. Она ждала. — Я могу становиться невидимым, когда захочу.
Наступило молчание. Он видел в ее глазах изумление.
— Так ты владеешь настоящей магией? — наконец произнесла она. — Это совсем не то, что показываю я, когда монеты появляются и исчезают, а в воздухе танцуют огни. Вот почему Падишар проявлял к тебе такой интерес. — Она помолчала. — Кто ты такой, Пар Омсворд? Расскажи мне.
В парке стояла тишина, голосов часовых не было слышно, наступила глубокая ночь. Казалось, в целом мире они остались вдвоем. Пар обдумывал, что ей ответить, — он ступал на скользкий путь.
— Ты сама видишь, кто я такой, — сказал он, уклонившись от прямого ответа. — Во мне есть эльфийская кровь, я унаследовал магию от своих предков, точнее, какую-то ее часть.
Дамсон молча размышляла и наконец приняла решение. Она стала выбираться из кустов и потянула его за собой. Они отряхнулись, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух. Парк был безлюден.
Она подошла к нему совсем близко и остановилась:
— Я родилась в Тирзисе, мой отец оружейник. У меня были брат и сестра, оба старше меня. Когда мне исполнилось восемь лет, Федерация узнала, что отец снабжает оружием Движение. Кто-то — друг, знакомый, я так и не узнала кто, — предал его. Ночью в наш дом пришли Ищейки и подожгли его. Мою семью заперли внутри, и все сгорели вместе с домом. Я уцелела только потому, что в этот день навещала тетю. Через год она тоже умерла, и я оказалась на улице. Там я и выросла. Без семьи. Без друзей. Уличный фокусник взял меня к себе и выучил своему ремеслу. Вот и вся моя жизнь. — Она помолчала. — Теперь ты знаешь, почему я никого не могу выдать Федерации.
Она протянула руку и погладила его по щеке. Потом ее рука крепко сжала его ладонь.
— Пар, если мы собираемся что-нибудь предпринять, то должны сделать это до рассвета, иначе опоздаем. Федераты знают, кто попался к ним в руки. Они пошлют за Риммером Дэллом и его Ищейками, чтобы допросить Падишара. Когда это начнется, спасать его будет уже бесполезно. — Она помолчала, чтобы до него дошло, что она имеет в виду. — Мы должны спасти их немедленно.
Пар похолодел, представив себе Колла и Моргана в руках Риммера Дэлла. И Падишара тоже. Что сделает Первая Ищейка с лидером Движения?
— Этой ночью, — повторила она тихо, но настойчиво. — Пока они ничего не ожидают. Они будут держать Падишара и других в камерах поста. Они еще не увезли их; к утру они станут усталыми и сонными. У нас не будет другой возможности.
Он недоверчиво посмотрел на нее:
— У нас? Ты имеешь в виду нас двоих?
— Если ты согласишься пойти со мной.
— Но что мы можем сделать вдвоем?
Ее волосы тускло сверкнули в лунном свете.
— Расскажи мне о своей магии. Что ты умеешь, Пар Омсворд?
На этот раз он не мешкал с ответом.
— Могу становиться невидимым, — начал он. — Казаться не тем, кем являюсь на самом деле. Могу заставить других видеть то, чего на самом деле нет. — Он почувствовал нарастающее возбуждение. — Почти все, что хочу, если это длится не слишком долго и оно не слишком большое. Понимаешь, это только иллюзия.
Она медленно отошла от него и остановилась среди деревьев. Постояла в тени, глубоко задумавшись. Пар не двигался с места, чувствуя, как прохладный ночной воздух ласкает его кожу тихим дуновением ветерка, слушая тишину, затопившую город. Ему хотелось уплыть по этой тишине в поисках лучших мест и лучших времен.
Он не мог подавить страх, что потерпит неудачу. Но мысль о том, чтобы ничего не предпринимать, казалась вовсе невыносимой. «Но что они могут сделать вдвоем?» Будто прочитав его мысли, Дамсон повернулась к нему, внимательно глядя на него зелеными глазами, крепко сжала его руки и прошептала:
— Пар, я знаю, что делать.
Он улыбнулся через силу:
— Расскажи.
После того как Уолкер Бо расстался со своими спутниками у Хейдисхорна, он направился к себе домой, в долину Каменного Очага. Он поскакал на восток, через равнину Рэбб, миновал Сторлок с его целителями, пересек Вольфстааг через Нефритовый перевал, прошел берегом вверх по течению Гремящего Потока и оказался в Темном Пределе. Дорога заняла три дня. Он ни с кем не разговаривал по пути, полностью уйдя в себя, делая перерывы только на еду и сон. Его преследовали мысли о его стычке с Алланоном.
Целые сутки бушевала на редкость жестокая летняя гроза, и Уолкер уединился в доме. Ветры били в стены, потоки воды лились на покрытую дранкой крышу. В долине началось наводнение, поминутно сверкали молнии и раздавались протяжные раскатистые удары грома. Шум дождя покрывал все остальные звуки, и Уолкер молча слушал его дробь, завернувшись в одеяла. Он пребывал в таком мрачном расположении духа, какого раньше и представить себе не мог. Он пребывал в отчаянии. Это было неизбежным, и он этого боялся. Уолкер Бо, какое бы имя он себе ни выбрал, был Омсвордом по крови, а Омсворды, несмотря на все их опасения, всегда брались за выполнение задач, которые ставили перед ними друиды. Так было с Шиа и Фликом, с Вилом и Джайром. Теперь настала его очередь. Его, Рен и Пара. Пар принял этот вызов судьбы. Но Пар был неисправимым романтиком…
Вернуть друидов! Вернуть Паранор! Изменить лицо мира — вот что призрак потребовал от них: от Пара, Рен и его самого! В мгновение ока изменить все, что сделано за триста лет развития. Как можно назвать то, чего Алланон хочет? Вернуть магию, вернуть ее носителей, ее творцов — все то, что исчезло триста лет назад. Безумие! Они должны распоряжаться людскими жизнями, но это позволено только Создателю!
Сквозь серую пелену гнева и страха в его сознании возник облик призрака. Алланон… Последний из друидов, хранитель истории Четырех Земель, защитник народов, учитель таинств магии. Все, что происходило при его жизни, несло на себе печать его прикосновения. А до него был Бреман, а еще раньше — друиды Первого Совета Народов. Войны магий, борьба за выживание, сражения между светом и тьмой — или, возможно, тенью — все это плоды деяний друидов.
И сейчас от него потребовали вернуть все это обратно. Можно, конечно, утверждать, что это крайне необходимо. Так всегда и утверждалось. Можно считать, что друиды всегда предотвращали и защищали. Но они никогда не создавали ничего нового. Но разве бывает одно без другого? Чародей-Владыка, демоны, Морды против них сражались в прошлом. Сейчас их сменили порождения Тьмы. Но являются ли они таким злом, против которого обязательно нужна помощь друидов и магии?