Уолкер Бо проснулся на рассвете. Ресницы его дрогнули, он открыл глаза и увидел, что на него смотрит девушка. Она дотронулась до него ладонями — прохладные и нежные пальцы слегка касались кожи — и помогла ему подняться на ноги, словно он был не тяжелее перышка.
— Уолкер Бо, — ласково произнесла она его имя.
Девушка показалась ему очень знакомой, хотя Уолкер был уверен, что не встречал ее прежде. Он попытался заговорить и понял, что не может. Что-то мешало ему. Он был очарован ее изысканной красотой, девушка пробуждала в нем какие-то неведомые чувства. Уолкер ощутил, что от нее исходит непостижимая магия, простая и сложная одновременно, что она вместилище стихий — почвы, воздуха и воды, частица жизни. Уолкер воспринимал ее иначе, чем Морган Ли и Пи Элл. Его не влекло к ней как влюбленного, и он не желал обладать ею. Между ними существовало некое родство, выходящее за пределы влечения и страсти. Узы взаимопонимания связывали их так крепко, как никогда бы не связали чувства. Эта девушка была воплощением того, к чему он стремился всю жизнь, была отражением его грез.
— Взгляни на меня, — промолвила она.
Девушка дотронулась до изувеченной руки — каменного обрубка, неуклюжего и безжизненного. Ее пальцы скользнули под одежду и, поглаживая кожу, пробирались туда, где плоть превратилась в камень. Он вздрогнул от ее прикосновения, ему не хотелось, чтобы она почувствовала, насколько омертвела плоть. Но ее пальцы настойчиво продолжали свою работу; она не отвела взгляд.
Он задохнулся: все исчезло в ослепительно белой вспышке боли. На какой-то миг он увидел Чертог Королей, склепы мертвых, каменную пластину с начертанными на ней рунами, черную дыру, неуловимое, стремительное движение — это асфинкс нанес удар. Затем Уолкер словно бы поднялся в воздух, видя перед собою только глаза незнакомки — черные и бездонные. Он погрузился в волны блаженного утешения.
Боль ушла, словно туман растаяла в воздухе. Уолкеру показалось, что с него сняли невыносимую тяжесть и он наконец-то обрел покой.
А потом он как будто уснул. Когда глаза его снова открылись, девушка стояла рядом, глядя на него сверху вниз. Далекий и неясный свет зари дрожал в кронах деревьев. В горле Уолкера совсем пересохло, и девушка поднесла к его губам бурдюк с водой. Он увидел Моргана Ли, тот неотрывно смотрел на него, на узком загорелом лице застыло изумление. Рядом с ним был кто-то еще, незнакомец с жестоким, хитрым взглядом. Уолкер вспомнил, что уже видел их. Это было тогда, когда девушка нашла его. Чему это они так удивляются?
И тут он почувствовал: что-то изменилось. Рука его стала легче. Ушла боль. Собрав силы, Уолкер поднял голову и посмотрел на руку. Плечо его было свободно от одежды, и он увидел розовую исцеленную плоть там, где прежде торчал окаменевший обрубок.
Что он ощущал? Противоречивые чувства бушевали в нем. Он неотрывно смотрел на девушку, безуспешно пытаясь заговорить.
Она взглянула на него, безмятежная и прекрасная.
— Я Оживляющая, — проговорила она, — дочь Короля Серебряной реки. Посмотри мне в глаза и узнай, кто я.
Девушка прикоснулась к нему. Тотчас же взгляду его открылось то, что было открыто до него Моргану Ли, что воочию наблюдал Пи Элл: приход Оживляющей в Кальхавен и возрождение из праха Луговых Садов. Уолкер удивился чуду и сразу понял, что эта девушка — именно та, за кого себя выдает. Она обладает такой магией, в которую нельзя не поверить. Она способна спасти и воскресить самые жалкие обломки жизни. Когда образы растворились, Уолкер вновь испытал необъяснимое чувство.
— Ты снова здоров, Уолкер Бо, — объявила ему девушка. — Недуг больше не будет беспокоить тебя. Усни же теперь, ибо я нуждаюсь в тебе.
Она снова прикоснулась к нему, и он погрузился в забытье.
Проснулся Уолкер в полдень и почувствовал, что умирает от голода и жажды. Оживляющая была рядом. Она помогла ему подняться, подала еду и воду. Уолкер ощутил прилив сил; он снова становился самим собою, каким был до встречи с асфинксом. Впервые за последние несколько недель он был способен мыслить. Радость оттого, что наконец-то он избавился от яда асфинкса, что жив, омрачали воспоминания о Риммере Дэлле и порождениях Тьмы, о том, что они сделали с Коглином и Шепоточком. Уолкер окинул взглядом поляну. Девушка не спрашивала его ни о чем — она только прикоснулась к нему и все уже знала. Образы трагических событий той ночи вновь нахлынули на Уолкера, и он с трудом подавил рыдания. Девушка снова дотронулась до него, чтобы успокоить и ободрить. Уолкер сдержался, мысленно поклявшись отыскать и уничтожить тех, кто причинил ему столько горя.
Когда Морган Ли и тот, кого она называла Пи Элл, отошли в сторону, Оживляющая промолвила:
— Тебе не следует давать волю чувствам, Уолкер. Если ты станешь преследовать порождения Тьмы сейчас, они уничтожат тебя. Тебе не хватит мудрости и силы одолеть их. И то и другое ты обретешь только благодаря мне.
И прежде чем он смог ответить, Оживляющая подозвала остальных и усадила их перед собою.
— Теперь я поведаю вам обо всем, — объявила девушка, по очереди оглядела их, потом задумчиво начала: — Давным-давно, во времена, предшествующие возникновению человечества, еще до Больших Войн жили создания магии, подобные моему отцу. Первые из них обрели жизнь благодаря Слову, и они правили миром. Они стали его хранителями и защитниками и оставались ими, пока могли. Но с угасанием созданий магии и возвышением человека мир стал иным. Он развивался. Все, что существовало изначально, постепенно уходило в прошлое. Один за другим умирали родичи отца, затерявшись в круговерти лет и череде мировых перемен. Многих уничтожили Большие Войны, а потом Битвы Народов. Остался только мой отец, и он стал живой легендой, Владыка магии, тот, кого называют Королем Серебряной реки. — Она подняла глаза и продолжала: — Однако отец мой не был так одинок, как ему казалось. И поначалу он не догадывался об этом, полагая, что весь род его вымер давным-давно и выжить удалось лишь ему одному. Однако отец заблуждался. В живых оставался его брат, но тот изменился до неузнаваемости. Все волшебники черпали магию из земных стихий. Волшебная сила моего отца, например, берет начало в реках и озерах, в насыщающих почву водах. Он создал Сады, чтобы питать эти воды, чтобы дарить им жизнь и снова отнимать ее. Его брат черпал магию в камне. В то время как мой отец обретал силу в движении, брат его предпочитал постоянство и неизменность. — Девушка помолчала. — Его зовут Уль Бэк. Он — Король Камня. Сначала у него не было имени; никто из родичей моего отца не имел имен. Имена были не нужны. Моему отцу имя дали жители земли, Уль Бэк взял его себе сам, потому что чувствовал: только обладая именем, он сможет выжить. Имя предполагает постоянство, считал он. А постоянство стало для него смыслом жизни. Мир менялся, старое отмирало, уступая место новому. Уль Бэк не мог примириться с необходимостью стать иным, ибо, подобно камню, в котором черпал силу, он был неподатлив и упрям. Чтобы выжить, он еще более углубился в занятия, поддерживавшие его, зарываясь в землю, на которую полагался. Так он пережил Большие Войны, Битвы Народов, войны магии, которые таили в себе новую угрозу уничтожения. Он взял себе имя и завернулся в камень, словно в плащ. Точно так же, как и для моего отца, мир для Уль Бэка сократился, угрожая исчезнуть совсем, — сократился до крохотной частицы бытия: магия Короля Камня уже не смогла бы его защитить. Он отчаянно цеплялся за эту малость, выжидая, когда вновь воцарится здравый смысл. Но в отличие от моего отца, Уль Бэк отрекся от ответственности, возложенной на него Словом. В своей борьбе за выживание он не видел цели; он решил, что имеет значение только одно — просто существовать, и не важно, какой ценой. Он забыл о своей клятве сохранять и оберегать землю, заботиться о жизни. Он подчинил свою магию одной цели — накопить силы для того, чтобы жить спокойно, чтобы существованию его ничто не угрожало. — Оживляющая на миг закрыла глаза. — Уль Бэк — хозяин Элдвиста, узкой полоски земли далеко на северо-востоке, за горами Чарнал, где у Быстрины Прилива кончается Восточная Земля. На протяжении веков он прятался, но теперь воспрял, чтобы прибрать к рукам мир людей. Он делает это с помощью магии, ее сила постоянно растет, ибо все, что есть на земле — почва, вода, деревья, вскормленные ими создания, — он превращает в камень и черпает из него магию. Весь Элдвист и его окрестности уже превращены в камень. И лишь Быстрина Прилива до поры удерживает Уль Бэка в плену, ибо даже его магии недостаточно, чтобы одолеть океан. Но Элдвист соединяется с Восточной Землей, и яд беспрепятственно распространяется к югу. Противостоит этому только мой отец.