Они оказались в деревянном сарае, дверь была закрыта. Дамсон подошла к двери, осторожно отворила ее и вышла наружу. Пар следовал за ней.
Вокруг них высился город Тирзис: крепостные стены, башни, беспорядочные нагромождения каменных и деревянных домов. Был ранний вечер, день угасал на западе, жители города расходились по домам. Медленно и лениво текла жизнь в безмолвии летнего зноя. Небо над головой постепенно превращалось в черный бархат, звезды, словно рассыпанные кристаллы хрусталя, зажигались на небе. Яркая полная луна сияла холодным бледным светом.
Пар Омсворд улыбнулся, боль прошла, страхи остались позади. Он поправил Меч Шаннары. Как здорово — снова жить!
Дамсон взяла его руки в свои и ласково пожала их. Вместе они пошли по улице и растворились в ночи.
Уолкеру нужно было восстановить силы, поэтому они пробыли в Каменном Очаге еще несколько дней. Он поправлялся быстро. Легкие прикосновения девушки, ее улыбка, само ее присутствие способствовали исцелению. Девушку окружала магия, невидимое сияние, озарявшее все, до чего бы она ни дотронулась. За одну ночь Уолкер пришел в себя, остались лишь печальные воспоминания и боль от потери Коглина и Шепоточка. Темный Родич забыл о страхе и ярости, запер их в глубине сердца. Его больше ничего не тревожило. Уолкер вновь обрел уверенность в себе, целеустремленность и смелость. Он стал самим собой. Его магия тоже способствовала выздоровлению, но Оживляющая дала необходимый толчок.
Она сотворила еще одно чудо. Поляна, на которой некогда стоял домик, вновь зазеленела, следы битвы исчезли. Распустились цветы, их аромат дарил отраду и покой. Развалины дома совсем исчезли. Казалось, девушка одним лишь взмахом руки могла изменить весь мир.
Морган Ли разговаривал с Уолкером лишь тогда, когда Пи Элла не было поблизости. Горец по-прежнему не доверял ему. Он признался Уолкеру, что до сих пор не знает, что представляет собой этот человек и для чего Оживляющая взяла его с собой. С тех времен, когда Уолкер видел юношу в последний раз, Морган очень изменился, он повзрослел.
Горец пришел в Каменный Очаг исполненным сознания собственной значимости. Теперь он стал скромнее, научился владеть собой, говорил осторожно и рассудительно. Но в храбрости ему по-прежнему нельзя было отказать. Таким он больше нравился Уолкеру. Темный Родич решил, что разлука с Омсвордами и все происшедшее в Кальхавене пошли ему на пользу. Горец рассказал Уолкеру о судьбе Пара и Колла, о том, как они присоединились к Падишару Крилу и Движению, об их путешествии в Тирзис и о попытке отыскать в Преисподней Меч Шаннары, об их сражениях с порождениями Тьмы, о том, как они расстались и поодиночке выбирались из ловушки. Он рассказал Уолкеру о нападении Федерации на Уступ, о предательстве Тил и гибели Стеффа, о бегстве повстанцев на север.
— Она всех нас выдала, — с горечью сказал Морган. — Она предала всех, кого знала. Да и то, что произошло с Коглином, скорее всего тоже ее рук дело.
Но Уолкер так не считал. Порождения Тьмы знали, что Коглин в Каменном Очаге с тех пор, как гномы-пауки похитили из долины Пара, а это случилось несколько месяцев назад. Порождения Тьмы могли явиться за Коглином в любое время. Риммер Дэлл, прежде чем убить Коглина, сказал ему, что он последний, кто противостоит порождениям Тьмы, а это означало, что Первый Ищейка почувствовал: Коглин ему угрожает. Уолкеру было все равно, как Риммеру Дэллу удалось их отыскать. Его беспокоило, что Первый Ищейка утверждал, будто все дети Шаннары мертвы. Относительно Уолкера он, безусловно, заблуждался, а вот как насчет Пара, Рен и других из рода Шаннары, которых тень Алланона отправила на поиски утраченных талисманов, чтобы спасти Четыре Земли? Ошибался ли Риммер Дэлл, обманывал или потомки Шаннары действительно последовали за Коглином? Уолкер не стал делиться своими мыслями с Морганом Ли, который и без того уже боролся с воображаемыми последствиями своего похода.
— Я знаю, что не должен быть здесь, — доверительно сказал он Уолкеру как-то вечером. Они сидели под сенью старого белого дуба, прислушиваясь к трелям певчих птиц и наблюдая их стремительный полет. — Я сдержал слово и позаботился о безопасности бабушки Элизы и тетушки Джилт. Но как быть с моим обещанием Пару и Коллу? Я не имею права находиться здесь, я должен вернуться в Тирзис и найти их!
Однако Уолкер не одобрил намерений Моргана.
— Нет, горец, — сказал он, — что ты сможешь сделать, даже если отыщешь мальчиков? Что ты противопоставишь порождениям Тьмы? Ты необходим здесь. Может быть, тебе удастся найти способ восстановить магию своего меча, а я найду средство, чтобы вновь обрести руку. Конечно, это всего лишь надежда. Но мы ведь чувствуем, что необходимы Оживляющей, горец. Сейчас мы словно ее дети и принадлежим ей.
Девушка покорила Уолкера. Ночная беседа, ее настойчивость и решимость успокоили его, и теперь он был готов следовать за ней до конца. Морган Ли, очарованный красотой девушки, тоже чувствовал ее власть над собой. Каждый любил ее по-своему.
Морган был околдован изяществом ее движений, ее необыкновенной, блестящей красотой, ее нежностью. Ничего подобного он не испытывал раньше. Девушка будоражила его.
Уолкер испытывал по отношению к ней родственные чувства, ведь они оба владели волшебным даром. Он читал ее мысли, понимая ее с полуслова, это была связь, порожденная магией.
Труднее всего было понять, зачем к ним присоединился Пи Элл. Он называл себя магом и действительно был им, когда выпадал случай продемонстрировать ловкость рук или преодолеть очередную опасность. Ни для кого не было тайной, что этот человек крайне опасен, однако правду о себе он тщательно скрывал. Пи Элл редко разговаривал с кем-либо из них, даже с Оживляющей, хотя его влекло к девушке точно так же, как Моргана и Уолкера. Впрочем, влечение Пи Элла можно было сравнить скорее с чувствами собственника. Он относился к Оживляющей как к собственному произведению искусства, созданному им шедевру. Уолкеру было трудно это понять, ведь Пи Элл не имел никакого отношения ни к рождению, ни к предназначению Оживляющей. Уолкер чувствовал, что этот парень попытается завладеть ею, когда пробьет час.
Дни пролетели незаметно, и вот, наконец, Оживляющая решила, что Уолкер уже достаточно окреп для путешествия, и четверо путников покинули Каменный Очаг. Они направились к северу через Темный Предел и Анарский лес, вдоль западного края Острого Хребта, вышли к реке Рэбб, перебрались на другой берег там, где поток сужался, и двинулись дальше, к горам Чарнал. Они шли медленно, пробираясь ущельями, через непроходимые леса и заросли кустарников. Путникам приходилось постоянно менять направление, отклоняясь от намеченного пути, чтобы найти тропы. Погода стояла хорошая, лето близилось к концу и дарило теплые дни, пронизанные солнечным светом и ласковым ветром; время текло медленно и лениво, каждый новый день казался желанным и нескончаемым. Даже здесь, далеко на севере, были заметны признаки увядания: землю губил яд, правда, не так явно, как в центре Четырех Земель. Вкус и запах, пейзажи и звуки по большей части сохраняли первозданную свежесть и яркость. В реках по-прежнему текла прозрачная вода, леса зеленели, их еще не коснулась Тьма.