Когда Логан подходит, то, что прячется во тьме, начинает обретать форму.
Воздух застревает у него в горле, грудь сжимается.
Он видит детей. Или то, что когда-то было детьми — а теперь находится где-то на грани между людьми и демонами. Эти тела и конечности, вывернутые под неестественными углами, удлиненные, изогнутые и заканчивающиеся когтями. Их спины выгнуты, как у загнанных в угол кошек, когда они изгибаются и сердито шипят. У них искаженные и безумные лица, щеки впалые, подбородки узкие и острые, носы сплющены почти до невидимости, уши как будто расщеплены ножами, рот полон острых, как иглы, зубов, а языки высунуты и облизывают воздух. Они — создания зла, творения монстров, чьей добычей они стали.
Логан пытается спросить, что с ним сделали, но дар речи покинул его. Он не может говорить, не может ничего сделать, кроме как смотреть на этих тварей, которые когда-то были детьми.
— Они изменились в результате экспериментов, — говорит Михаэль. — Их нельзя спасти.
«Но их надо спасти, — думает мальчик, глядя на взрослого с немой мольбой. — Нельзя подвергать детей таким мукам! Не детей надо предавать аду!»
Но Михаэль не смотрит на него. Он смотрит на детей-демонов, на монстров, сгрудившихся перед ним. И в этом взгляде такая тьма, что кажется: те, на кого он упадет, погибнут на месте, не вынеся его силы и тяжести. Как бы они ни выгибали спины, шипели, мяукали и прятались в сумраке, маленькие кошмары.
Михаэль направляет на них оружие.
— Теперь иди, мальчик. Подожди меня там.
И Логан идет, как велено, двигаясь на деревянных ногах, отчаянно желая вернуться, прекратить то, что происходит. Но это не в его силах. Он доходит до двери и глядит в ночь. Лагерные костры пылают повсюду адским кроваво-красным пламенем на фоне дымного неба. В воздухе проносятся темные тени пожирателей, безликие духи смерти в торжествующем полете. Какое-то время Логан стоит в нерешительности, заново осознавая то, что случилось с миром.
Безумие.
Сзади раздается автоматная очередь, и наступает тишина.
Когда Логан закончил, то сжег кабины. Он выполнил работу быстро и эффективно, выплеснув эмоции, пока шел от здания к зданию, находя успокоение в однообразных действиях. Пожиратели сопровождали его, бешеные тени, пляшущие в красном отблеске пламени, отображения его свихнувшейся души. Он старался не замечать их, и не мог. Пожиратели относятся к духам природы. Только когда он сделал все и пошел прочь, они оставили его, продолжая резвиться на кровавой бойне. Логан оглянулся, чтобы удостовериться, что кабинки горят и все, безжизненно лежащее внутри, уничтожено, потом ускорил шаг и почти бегом добрался до разрушенных ограждений. По дороге на глаза ему никто не попался — ни узники, которых он освободил, ни выродки, державшие их в плену. Как будто и те и другие растворились в дыму и пламени.
Логан забрался в машину и некоторое время сидел в прострации. Ярость, прежде целиком поглощавшая его, отступила. Свирепость рассеялась и эмоции поостыли. Он почувствовал, что свободен от видений и очистился от безумия. Он едва помнил, как попал сюда. Все произошедшее казалось смутным вихрем бессвязных, нераспознаваемых образов. Опустошенный посох, очистившийся от убивающего огня, тихо лежал в сторонке.
Но когда Логан пошевелился на сиденье, металлические застежки царапнули по двери машины, и он заново услышал шипение и мяуканье детей-демонов.
Логан завел двигатель и, увеличивая скорость, покатил в темноту, к ведущему на запад хайвэю. Рычание мощного мотора вытеснило из его головы все остальные звуки, но урон душе был нанесен. Пока он ехал, глаза наполнили слезы, и временный покой, снизошедший на сердце, пропал.
Как Михаэль мог так долго выносить это? Неудивительно, что это уничтожило его личность. Рано или поздно это поглотит любую душу, даже душу Рыцаря Слова. Однажды и его, Логана, постигнет та же участь. Ему хотелось знать: это ли произошло со всеми Рыцарями Слова, которых не удалось уничтожить демонам? А что будет с ним самим и как это случится?
Он спрашивал об этом Два Медведя и теперь спрашивал самого себя.
Был ли он тоже последним из своего рода?
Логан не знал. Отчаявшийся и изнуренный, он гнал машину сквозь ночь и тишину.
Вопреки своим страхам, Логан Том не был последним Рыцарем Слова в этом мире. Был еще один, вернее, одна. Ее звали Анжела Перес.
Она притаилась в глубоком полумраке ниши одного из полуразрушенных зданий и следила за битвой, развернувшейся там, где кончалась длинная улица, чернеющая глазницами пустых витрин. Компаунд «Анахейм» атаковали выродки и демоны, их армия была многочисленна и свирепа… Казалось чудом, что защитники компаунда не капитулировали еще месяцы назад, когда осада только началась. Тогда Анжела предупредила их, что они еще могут спастись, покинуть компаунд и уйти на север — и что они неминуемо потерпят поражение, если будут продолжать отсиживаться за своими стенами. Они не смогут выиграть, если не перейдут к партизанской войне. Анжела снова и снова убеждала защитников компаунда, предупреждая, что произойдет, если они не послушаются.
Конечно же, эти люди не стали ее слушать, они просто не захотели. Хотя Анжела была Рыцарем Слова и знала о надвигающейся опасности гораздо больше, чем они. Но им было наплевать. У них имелась своя голова на плечах. Они остались за своими стенами, слепо веря, что неизбежное минует их.
Не миновало. Все компаунды в городе были разрушены — все, кроме одного. Анжела как раз шла от «Колизея», одного из восьми компаундов, в котором она провела почти год, пытаясь помочь защитникам. Но она была одна и не могла разорваться и быть одновременно во многих местах. «Колизей» пал в сумерках, вчера вечером. Последние три дня Анжела почти не смыкала глаз — как, впрочем, и последнюю неделю, да и весь прошлый месяц. Она вообще не могла припомнить, когда она последний раз спала больше четырех часов подряд. События нескольких последних месяцев — сражения, смерть тысячи людей, жестокость и злоба — слились в одну бесконечную шеренгу смутных звуков и образов, исключающую даже малейшие проявления нормальной мирной жизни. Такое существование стало для нее естественной оболочкой, второй кожей, незатухающей памятью.
Ей нужно было уйти отсюда еще несколько месяцев назад. Анжела отлично понимала, что ждет этот город, надо было уходить. Однако Анжела осталась. Ведь это и ее дом.
Девушка немного постояла, прикидывая, как лучше помочь людям, пойманным в ловушку и гибнущим в последнем компаунде. Она знала ответ. Она знала его уже много недель и соответственно планировала свои действия. Спасти всех Анжела не могла, поэтому она собиралась вывести из-под удара тех, кто наиболее нуждался в спасении. Такова была ее миссия с самого начала, и Анжела делала все, чтобы наиболее успешно исполнить ее, когда демоны и выродки брали штурмом очередной компаунд. Нынешняя попытка — последняя.
Анжела выскользнула из укрытия и направилась туда, в хаос, царящий на улицах города. Двигаясь перебежками от одного безопасного места к другому, она пристально осматривала окрестности, выцеливая взглядом любое движение. Полуразрушенные здания, молчаливые и пустые, бетонными скелетами тянулись по обеим сторонам улицы. Окна выбиты, двери болтаются на одной петле или полностью отсутствуют, стены почернели от огня и копоти. Когда-то здесь были офисы и дорогие магазины, но это время давно кончилось.