— Ты нужен нам, Ястреб. Мы не сможем без тебя. Обещай мне.
Он понял. Ястреб прикусил губы, уставился в пол, потом глухо сказал:
— Я вернусь. Я обещаю.
Он попрощался с ребятами, шагнул через порог тяжелой двери, которой Винтик оснастил общую комнату, и спустился по лестнице на улицу. Стоя прямо перед выходом из здания, он разглядывал темные очертания разбитых машин и кучи булыжников.
Потом, глубоко вздохнув, Ястреб направился к компаунду, желая поскорее разделаться с тем, что предстоит. Он двигался посередине улицы, бросая быстрые взгляды на окружающее, шел торопливо, чего обычно не делал. Ястреб чувствовал себя неуютно — один в темноте, на улице, нарушая свое собственное правило: никогда не ходить ночью в одиночку. От залива дул ветер, холодный и режущий, от которого пробирало насквозь. Неправильно было идти без Чейни, несмотря ни на что, — сказал он себе. Но теперь уж ладно. Придется полагаться на собственные инстинкты.
Хотя, конечно, с Чейни ему не сравниться.
Ястреб устал и был поглощен невеселыми мыслями.
Поэтому он, вероятно, и не заметил стоящую на той стороне улицы фигуру, которая внимательно наблюдала за его передвижением.
Прогулка до компаунда по Первой авеню оказалась спокойной и вполне безопасной, хотя кругом было полно теней и призраков. Ястреб шел посередине улицы, держа прод наготове и избегая мест, где могли притаиться хищники. Он все время оглядывался, отслеживая непривычные детали, признаки движения и неожиданные звуки, которые могли бы сигнализировать об опасности. Ястреб прекрасно знал, что он не единственный обитатель ночного города, — но сейчас у него возникло впечатление, будто он остался один на всем свете. Затем мысли его переключились на другое.
В основном Ястреба мучили размышления о том, что произошло прошлой ночью с Чейни. Он думал об этом, не переставая. Ястреб помнил, что он молился о чуде — и вот оно произошло. Когда началось исцеление, его тело как-то изменилось, словно выворачиваясь наизнанку, — из него изливалась энергия, перетекавшая в тело собаки. Он помнил, что Чейни отреагировала почти мгновенно и стала оживать прямо у него на глазах. Действительно ли это дело его рук? Допустим, да, тогда это меняет все, что он знал о себе и своем месте в этом мире. Если он действительно исцелил собаку, значит, он обладает силой, превышающей все мыслимые представления. Значит, он совсем не знает себя. Это очень смущало Ястреба. Он никогда не считал себя кем-то особенным — просто обычный парень, который старается выжить в мире, где таких пареньков кушают пачками и не давятся. Теперь Ястребу надо считаться с возможностью, что он нечто большее, чем просто подросток, которого посещают видения.
В этот момент Ястребу пришла в голову мысль: возможно ли, что видения каким-то образам связаны с тем, что произошло с Чейни. Допустим, Чейни вылечилась благодаря его действиям — или действиям чего-то, таящегося внутри него и ответившего на мольбу о помощи. Было бы ошибкой сразу же поверить, что это имеет отношение к видению, но и сбрасывать такую возможность со счетов тоже нельзя. Если есть только два из ряда вон выходящих события, то, возможно, они проистекают из одного источника.
Но какова его природа? Владеет ли Ястреб им от рождения? Или приобрел по жизни? Все это — чем бы оно ни было — для него полнейшая загадка.
Ястреб замедлил шаг. Он отдавал себе отчет, где находится, но при этом глубоко погрузился в размышления о самом себе. Ему пришло на ум, что он никогда не переживал ясного и целостного видения. Оно приходило к нему в виде разрозненных картин и от случая к случаю, и так было с самого первого раза. Видение никогда не открывалось ему не только полностью, но даже в степени, достаточной для того, чтобы Ястреб понял, куда ему надо идти и кого вести за собой. Ястреб верил — но ему недоставало понимания.
Не дурачат ли его? Так он никогда не думал. Ястреб не считал, что его вводят в заблуждение или обманывают относительно того, что ему предназначено сделать. Он действовал на основании веры, и прежде этого было достаточно. Но при попытке обдумать этот факт поглубже Ястреба охватило замешательство. Следовать разрозненным видениям, не подкрепленным конкретными подробностями, казалось по меньшей мере неразумным. И все же Ястреб верил в видения.
Даже теперь, несмотря на все происшедшее — или, может быть, вследствие этого, — он по-прежнему верил.
Впереди в сумерках, вдоль домов двигалось нечто двуногое. Ястреб зашагал дальше, удаляясь от него; он видел, как двуногое существо ступило в темноту и пропало. Еще одно ночное создание — такое же, как и он. Охотится. Возможно, пытается куда-то проникнуть. Ищет свое место в этом мире, как и он.
Ястреб тряхнул головой. Надо кончать с глупыми романтическими бреднями. Все просто: ты или охотник, или добыча. Все либо охотятся, либо убегают. Единственное, что неизвестно — твое место в пищевой цепочке на каждый отдельно взятый момент. Вот и все.
Выйдя из-под прикрытия зданий, Ястреб вновь поежился от порыва холодного ветра и двинулся через открытое пространство, окружающее компаунд. Ястреб находился еще слишком далеко, чтобы его можно было заметить оттуда, но по мере приближения надо соблюдать предельную осторожность и убедиться, что он неразличим на фоне окружающего ночного мира. Впереди высилась темная безликая громада компаунда, на черной поверхности, словно крошечные глазки, мигали редкие огоньки. Оттуда доносились слабые отдаленные голоса. При взгляде на строение у Ястреба всегда возникало смутное чувство отчужденности, как будто он только что прибыл сюда из очень отдаленного места. Это всегда напоминало Ястребу, что жизнь в компаунде не для него.
Ястреб пригнулся и стал пробираться к убежищу, где его ждала Тесса. Он пересекал открытое пространство короткими перебежками, останавливаясь, чтобы оглядеться и прислушаться, — настороженный, готовый ко всему. Но на стенах компаунда не наблюдалось ни перемещений, ни признаков чего-то необычного. Кругом застывший пустой и безжизненный город. Или он только казался таким, похожим на большинство мест в нынешнем мире. Ястреб опять попробовал представить, что ощущаешь, когда вокруг тебя шумит живой город, переливающийся всеми огнями, наполненный голосами и смехом.
Скрежет, донесшийся из мрака, нарушил тишину, и Ястреб замер на месте. Он подождал, прислушиваясь. Но звук не повторился, и он не заметил ничего движущегося. Ястреб подождал еще немного, глядя на огни на стенах компаунда. Все его чувства обострились до предела. Вроде бы ничего не произошло.
В конце концов, удостоверившись, что все спокойно, Ястреб двинулся дальше.
На бетонной площадке, окружавшей старую станцию, в беспорядке громоздились кучи булыжников; здесь можно было легко передвигаться от одной кучи к другой, перебегая через открытые промежутки. В такой темноте он был практически незаметен со стен, поэтому Ястреб опасался лишь того, что могло притаиться поблизости. Маловероятно, что здесь устроили засаду хищники — место слабо населенное и слишком близко от стен компаунда, охотиться тут опасно, да и без толку. За все время, пока он встречался с Тессой, Ястреб ни разу не сталкивался здесь с Уродами — не говоря уже о людях. Ястреб надеялся, что сегодня ночью все по-прежнему.